Он бы скорее догнал облако над вулканом, чем фелукку во время
сирокко!
Наверно,
сирокко опять взволновал воды залива и твои сети оказались пустыми.
– Мои люди давно уже спят, а мне за это время три раза успело присниться кораблекрушение и дважды – ужасающий
сирокко.
Когда же с моря дует беспощадный африканский
сирокко, эти улочки и проулки защищают от пронизывающего ветра.
Начнём с города, сходящего уступами к заливу в форме полумесяца, открытого
сирокко.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: катодолюминесценция — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Горячий 14-й ураган
сирокко доводит нормального человека до лёгкого помешательства.
К шести часам поднялся лёгкий бриз, слабый отголосок полуденного
сирокко, но и он выдохся в течение часа.
Мягкий и насыщенный влагой
сирокко, преобладающий осенними месяцами и приносящий влагу перегретого моря из африканского пекла, сменяется западными и северными ветрами.
На них живёт племя скалистых
сирокко.
Он обнял меня порывом
сирокко и тут же отступил назад, в осень, чтобы полюбоваться мной.
Сирокко мог поклясться, что секунду назад объект был в двадцати метрах от дома. Через мгновение он уже стоял на расстоянии менее пяти метров.
Он прививал местным игрокам, вгонял и вкоренял в их души страсть к картам, так что, когда он уехал, над местечком нависла, словно проклятый
сирокко, ужасающая тоска, тоска обманутых страстей, придав ему этим ещё более сходства с английским городом.
В самый разгар веселья, откуда ни возьмись, кружась и завихряясь, врывался знойный
сирокко и сдувал эльфов.
Холмисто-гористый рельеф обожжённого африканским
сирокко острова, окаймлённого зелёными оазисами побережья.
Дул горячий восточный
сирокко.
Напряжение сменилось приятной расслабленностью; я плотнее завернулся в плед, спасаясь от предательски прохладного
сирокко, и задремал.
Снова подул
сирокко, и опять поднялась вода.
– Ты не настоящая
сирокко, – с издёвкой покачала она головой.
Ветры часто сменяют друг друга по часовой стрелке: юго-западный мистраль, затем северо-западный мистраль, затем северный ветер трамонтана, затем юго-восточный
сирокко, потом несколько безветренных дней, а потом опять мистраль.
Мы сидели с мамой в зале нашей квартиры, продуваемой всеми местными
сирокко и бореями.
Три уж года, как не было ливней здесь (так говорил мне «garcon» из отэля); а были лишь дождики; капнет, покапает, не прибивая летающей пыли; и – снова бездождье многих недель варит почвы;
сирокко пожарил здесь все; нет накосов травы.
Мрачно, пустынно было под высокими сводами; тускло горели на алтарях свечи, мерцая, как трут ночью, когда дует влажный
сирокко.
Светило солнце, лодки покачивались на воде, переваливаясь c боку на бок, пронзительный
сирокко не оставлял солнцу ни одного шанса согреть моё замёрзшее тело.
Осенью неукротимый
сирокко, сметающий всё на своём пути, будит в ней жестокость.
Злой
сирокко, перемешиваясь с пылью и песком досаждал туристам, попадая в глаза и нещадно царапал слизистую.
Верблюды неспешно плыли по песку, как ни в чём не бывало, словно степенная морская каравелла, ибо сегодняшний
сирокко для них был слабой угрозой.
Но дьявольское проклятие, витавшее над ними, хуже
сирокко не позволяло долго предаваться радужным мечтам.
Словно острыми иголками
сирокко жалил и обдирал кожу на лице и руках, а ночной морозный воздух ознобом не давал расслабиться и полноценно передохнуть.
Широкие проспекты уже не подметал своим горячим дыханием ветер, напоминающий
сирокко или самум.
Скулы, давно обветренные
сирокко.
– Не кино! Это реарь… Зизнь! – запуталась в трудном слове
сирокко. – Рассизиваться нетиго!
– Тебе в особенности, – огрызнулась
сирокко.
Итак, где она живёт? У неё вроде как обязано быть отдельное жилище. Хотя, зная невероятную выдержку
сирокко…
Справа от него стоял в боевой стойке мускулистый высокий
сирокко.
Рядом с ней отстранённо улыбалась
сирокко.
Сирокко прокрался в свою маленькую комнатку, плотно закрыл дверь и плюхнулся на тонкий соломенный коврик.
Сирокко выдохнул, вскочил на ноги и пробежал в соседнюю комнату.
От такого взгляда
сирокко поёжился.
Сирокко взвизгнул и покатился по сырой траве.
Почему
сирокко так уверена в своих словах?
– Не знаю, – тихо ответила
сирокко. – Я его не видела.
Сирокко вытаращила на него глаза.
Сирокко вновь уселась на землю и глубоко вздохнула.
– Да. –
Сирокко вдруг стала мрачной и серьёзной. – Я провела анализ с этим клинком. Это – кровь. Несмываемая кровь.
Корабельный фонарь тускло светил сквозь клубы табачного дыма, ямайский ром оставлял во рту сладость, а в голове – лёгкое кружение и манящую мешанину про страны, где золото валяется под ногами, про жаркий ветер
сирокко, про рабынь с ожерельем из ракушек на чёрных глянцевых шеях…
Из окон, выходящих в сад, можно увидеть силуэт города, окутанный пылью, принесённой жарким
сирокко.
Жара, это постоянно разжигающее вас пылание воздуха, эти удушливые порывы южного ветра, эти потоки огня, льющиеся из великой пустыни, которая так близка, этот тяжёлый
сирокко, более опустошительный, более иссушающий, чем пламя, этот вечный пожар всего материка, сожжённого до самых камней огромным, всепожирающим солнцем, воспламеняют кровь, приводят в бешенство плоть, превращают человека в зверя.
Горячее дыхание
сирокко уходило дальше, на север, а здесь воздух пропитывался влагой и застывал над морем лёгким прозрачным туманом.
Возможно, это было дуновение
сирокко или же мощный разряд скопившегося электричества, или же одно из тех явлений, перед которыми ум человеческий останавливается в недоумении и которые представляют своеобразное сочетание частиц материи, показавших в новом содружестве какие-то ещё не знакомые нам, но вечные силы.