Давно бы пора нам сознаться, что, несмотря на нашу страсть во всём копировать европейские обычаи, несмотря на наши балы с танцами, несмотря на отчаяние
славянолюбов, что мы совсем переродились в немцев, – несмотря на всё это, пора нам наконец признаться, что ещё и до сих пор мы – плохие рыцари, что наше внимание к женщине, наша готовность жить и умереть для неё до сих пор как-то театральны и отзываются модною светскою фразою, и притом ещё не собственного нашего изобретения, а заимствованною.