Итак, значит, я стоял, налёгши на здоровую, но уже онемелую, горящую от натуги ногу, в то время когда ты мирно спал, доверчиво навалившись на плечо, как позднее выяснилось, совершенно незнакомой девушке,
сронившей шапку-финку к ногам, во сне растрёпанной, некрасиво открывшей рот от духоты.