Должно быть, у моих хозяев довольно скоро возникло подозрение, что их гость – монах из ордена
траппистов, хотя и обладающий волчьим аппетитом.
При всей симпатии к vita contemplativa, я, однако, не могу назвать себя прирождённым
траппистом.
До того рокового дня
трапписты болтали без умолку, ля-ля да ля-ля, а как только отведали волшебной выпечки, сразу принесли обет молчания – первыми в истории монашеских орденов.
Суровая нищета в духе
траппистов.
К этой славной братии учёных мы причисляем тех, кто, подобно средневековым
траппистам, забывает о внешнем мире и чувствует себя живым только в стенах лаборатории, часто не заботясь об одежде и питании, просто потому, что собственные потребности его уже не занимают; тех, кто потерял зрение, проведя годы за микроскопом; тех, кто в пылу исследования прививает себе возбудителей туберкулёза; тех, кто изучает состав экскрементов больных холерой с целью обнаружения переносчиков заболевания; тех, кто знает о взрывоопасных свойствах определённого химического препарата, но тем не менее настойчиво проводит опыты, рискуя собственной жизнью.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: гистофизиология — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Некоторые, однако, предполагали, что он спасся, приписывали ему мирное существование добропорядочного обывателя, который возделывает свой огород в окружении детей и супруги; другие же утверждали, будто, сломленный тяжким горем, устав от мирской суеты, он заперся в каком-нибудь монастыре
траппистов.
Разумеется, это был сыр
траппист.
Для русского монашества, в отличие от западного (за исключением
траппистов и картезианцев), качественный пост – воздержание от употребления мяса – является основным положением.
Излишне подчёркивать различия, рождающиеся из применения тех или иных вспомогательных средств освящения, зачастую скорее внешних, но в то же время влияющих на общий характер духовной жизни школы, как то уединение картузианцев, вечное молчание
траппистов…
Как
траппист куёт из молчания звуком, так и я стал скульптурой своего молчания письмом.
– Эта рука, как напоминание
траппистов – все смертны, брат.
На чистой бирюзе небес стройно и тонко обрисовались мраморы красивого кладбища с старыми кипарисами позади, выстроившимися точно монахи, чтобы встретить толпу обычным приветствием
траппистов: «Брат мой, вспомни, всем надо умирать».
Сколько людей, столько и путей: «Один томится фаустовской жаждой знания, до которого окружающим его людям так же мало дела, как до прошлогоднего снега; другой всецело поглощён мыслью о своём материальном благосостоянии и относится с полным презрением к науке и искусству; тот уходит от людей и делается
траппистом или погружается в чистое созерцание и ведёт растительную жизнь, а тот, увлечённый вихрем жизни, гоняется за призраком славы, не забывая и науку, так как наука – сила; наконец, подавляющее большинство проводит жизнь в погоне за чувственными удовольствиями и, как средством к пользованию ими, деньгами».
Вступивший в разговор монах –
траппист поведал, в свою очередь, что братья одной из овернских обителей его ордена видели пролетающего дракона.
Может быть, он, Господи помилуй, какой-нибудь современный
траппист, доминиканец, капуцин, августинец, сиречь монах?
Знаешь, я а fortiori разочарован, ибо не существует ни вина бенедиктинцев, ни вина
траппистов, а есть лишь одни святые воды и спирты «Христианских братьев».
Возможно, именно поэтому их называют
траппистами – навсегда попавшимися в капкан.
– Ещё бы! Благородный
траппист!
Я подумал о carte michelin, лежавшей в машине, и отмеченном синим кружком монастыре
траппистов.
Я придерживалась точки зрения монахов ордена
траппистов, которые приветствовали друг друга словами «Помни о смерти!».