Если кого-либо увидим
тщеславящимся и надмевающимся настоящими благами, скажем ему то же самое, и объявим, что всё это останется здесь; если опять увидим другого удручённым скорбями и унывающим, выскажем и ему то же самое, указывая на то, что скорбям будет конец; если также увидим кого-либо преданным беспечности и разленению, представим ему опять то же, выставляя на вид, что нужно будет дать отчёт в беспечности.
Но даже одна настоящая слезинка, выставившего себя напоказ во время службы церковной, и
тщеславящегося мецената, губернатора, министра или милиционера, чиновника или преступника, дорогого стоит!