Постоянно трепеща от страха перед людьми и вдобавок не питая ни капли уверенности в том, что моё поведение сойдёт за человеческое, я старательно прятал в потайных уголках души свои мучения, скрывал подавленность и нервозность, непрестанно изображал наивное воодушевление и мало-помалу превращался в законченного фиглярствующего чудака.
Искать оправданий за неисполненное и отвечать за впустую растраченное у меня не было никакого желания, зато вопрос о внешнем оформлении визита фиглярствующего посланника казался мне необыкновенно важным и интересным.