К ним надо добавить значительное количество вооружённых боевых
холопов, следовавших на конях за дворянами.
Во-первых, было непонятно, как вчерашние беглые
холопы и крестьяне стали вдруг искусными воинами, доставлявшими массу беспокойств могущественному османскому султану.
– Давно ли русские князья стали
холопами своих холопьев? – язвительно спросил он.
Ремесленники могли быть
холопами или находиться в какой-либо другой форме зависимости от вотчинника.
– Порубежники российские, молодцы удалые, верные
холопы царёвы, пусть земля пухом вам станет. За недогляд иль предательство воеводино сложили вы буйные головы…
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: грейферный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Этот-то страх в такой же степени, если ещё не большей, исказил и продолжает искажать их нравственную, человеческую природу, в какой он исказил и извратил природу дворового
холопа.
Посередине, на земляном полу, находился выложенный камнями большой очаг, где два
холопа уже укладывали дрова.
– Трусы!!! – заорал вслед княжеский
холоп. – Курицы мокрые! Мыши степные! Идите сюда, я вас сталью угощу!!!
– Так вот как! – хрипло прошептал боярин. – Ты был моим супротивником! – И он устремил на своего молодого
холопа ужасный взгляд.
Наконец, беглый кабальный
холоп не был возвращаем прямо хозяину, а ему предлагали прежде заплатить долг, и только в случае решительной несостоятельности выдавали его головою.
Княжеские и церковные власти не имели ни желания, ни ресурсов для быстрой, всеобщей и глубокой христианизации от боярина до последнего
холопа.
После завтрака князь, взяв с собой всего трёх
холопов, поднялся на борт струга и вышел по реке в озеро, пугающее корабельщиков крупной зыбью.
Почему-то у нас принято считать, что работодатель – это барин, который как хочет, так и поступает, а работник – только лишь бесправный
холоп.
Церковь только к концу XI – началу XII вв. смогла смягчить бесправное положение
холопов.
– Княже, не мы ведь приказы отдаём! – уже с некоторым смущением ответил
холоп.
Кожа на шее зарубцевалась, однако голову
холоп не держал, заваливалась она из стороны в сторону, словно держалась на тонкой ниточке.
За кражу бобра предусматривался такой же штраф, как и за убийство
холопа.
Могли дать ход доносу собственного
холопа или слуги и разорить любого купца или даже боярина.
А теперь он стоит в сарае, запертый, как нерадивый
холоп, и не знает, в чём провинился!
Дорогу им преградили уже не стрельцы, но шестеро молодых боярских
холопов, крепких парней, одинаково стриженных «в кружок», с одинаковым – упрямым и угрюмым выражением лица.
– Паны, понимаешь, дерутся, а у
холопов чубы трещат.
Поэтому правительство понижало планку требований к местным помещикам, «верстая» поместьями (наделяя землями) казаков, бывших
холопов, посадских людей и даже крестьян.
С воеводой, ближними товарищами и богатырями муромский правитель опрокинул ещё по чаше стоячего мёда – ведун волей-неволей вынужден был нарушить зарок и смешать-таки вино с мёдом, – после чего
холопы пошли вдоль стен тушить масляные светильники.
Что вызвало у
холопов ещё больше негодования.
Если закуп совершал правонарушение, ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть «выдан головой», т. е. превращён в полного
холопа.
Но также
холопами могли стать: свободный человек, женившийся на холопке; закуп, убежавший от господина; свободный человек, совершивший серьёзное преступление.
Ведун еле успел обтереться снегом – за неимением иных санитарных средств, – а
холоп уже приволок несколько треснувших вдоль досок, пару ещё дымящихся головешек, дёрнул верёвку клапана – из продыха у самого верха шатра почти сразу потянулся дымок.
В состав
холопов попадали проворовавшиеся «рядовичи», пленники.
Чтобы показать наличие «неучтённого элемента», наш герой вытащил к купцу обоих
холопов и вёл себя максимально непринуждённо.
Любой человек, хоть простой
холоп, если его несправедливо обидели, мог прийти и положить туда жалобу.
Теперь они окончательно убедились, что и старый
холоп спит так же крепко, как и все остальные.
– Всею силою русской встанем! – громогласно заявил князь владимирский, принимая из рук
холопа большой ковш с вином, которым тот разливал хмельной напиток по кубкам именитых гостей.
Расторопные
холопы тут же откидывали полог и помогали хозяевам выбираться на свет божий.
Да ещё с десяток
холопов освободили, которых по моему предложению усадили в эти же телеги править лошадьми и их же обихаживать.
– Кому сказать,
холопы живут рядом с особой королевской крови! – он театрально прижал пухлые руки к внушительной груди.
Все мы имеем немалый боевой опыт, которого у
холопов нет и быть не может.
Ежели на пальцах объяснять, то царь уже давно нас под себя подмять хочет, своими
холопами сделать и земли наши к рукам прибрать.
– Веди в свои хоромы. Да прикажи
холопам баранов резать, мясо жарить. Пусть выбирают молодых, самых жирных. Мы устали и проголодались.
Ищите, бояре, по закромам, вытаскивайте из тайников золото и серебро, смотрите, каких
холопов отдать можете.
Для него моя жизнь значит не больше, чем для какого-нибудь его предка-шляхтича жизнь
холопа!
– Жаль, что вы забыли
холопа безродного, что служить должен лишь на конюшне и не показываться на глаза благородным господам.
Правительство опиралось на помещиков – шляхтичей, держа их, однако, в страхе, что в случае какого-либо сопротивления оно может напустить на них тёмную массу литовских крестьян или, что ещё хуже, русских
холопов.
Под присмотром хозяев
холопы легко сдвинули в сторону могильную плиту, взялись за работу.
Судя по простеньким поясам и одеждам, потёртым ножнам и явно старому оружию, все эти мужчины были самыми худородными из бояр да обычными
холопами.
– Да, матушка, – вместо государя ответил царский
холоп, увенчавший голову правителя густо вышитой золотом тафьёй.
Обстановка располагала к повествованию, и князь жестом велел
холопу начинать.
Страшнее быть всю жизнь обельным
холопом.
К территории удельного княжества привязаны были только
холопы князя; свободные обыватели имели лишь временные личные связи с местным князем.