В другом месте копнули – красота, треугольник а бэ
це равен треугольнику а-прим бэ-прим це-прим…
– Бабушка, бабушка, а шо
це у вас таки здоровенни вуха?
Не вспiла спохватитись, що
це таке – випала дiвчинка.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: налавливать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– А шо
це таке бриватура?
– Та вы шо? Хто
це надумав такэ?
– Вот
це добре, я так скажу.
– Та шо ж
це такэ? Мини завтра треба огирки полывать. Николы кататься. Шо ты прыдумав? Хто тэбэ там буде хрэстыть?
– Що
це було? – спросил он бабушкиной поговоркой. – Мабуть, НЛО.
–
Це ви соби як уявляете? Я всяко успею добигати в шахту и шугануть одноплеменников, так що даж не пытайтесь.
– А мы немца на секиры, да на пики! Во
це гарно сробится!
– Куди
це ти зібрався? – удивился сказочный кот.
Це дуже, дуже швидко- быстро повертаэ в реальнисьть, якою б вона неприемною в ций час не була.
–
Це дело! Теперь можно и на охоту.
Например, он мог без запинки повторить любую формулу из учебника, типа «квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов», и мог красивым почерком написать её на бумаге: «
це квадрат равен а квадрат плюс б квадрат»; но, как только ему предлагали решить задачу, где вместо букв надо было подставить цифры, его мозг чудесным образом отключался.
– И хде ж
це тоби, хлопец?
– Ну
це ж надо! – возмутился водитель. – Пораскидали по дорози всякий мусор!
Ти, хто
це усе розпочали.
– На украинском это звучит: «О
це баба!».
Коли в сём’їсемеро дівчат,
це великий клопіт куди їх збавити.
– А чого
це ви лише вдвох із Зораном копаєте, а ці байдикують?
Воны размовляють по-нашему, я спросоню ны разумил, ще
це каты.
– Шо
це воно?.. Справди, жовтий… – Она окунула в молоко палец, облизнула его. – А шо? А гуте милх! – Бабушка зачерпнула кружку и с удовольствием выпила.
– Шо ж
це вин зробыв, га? Я ж ото грядочку гарнэнько подгорнула, а вин взяв и пэрэкопав усэ! – бухтела бабка.
–
Це ми при нимцях вси документи тягали, чого ж ми при ридной советской влади носити будемо.
–
Це два аш пять о аш? – непонятно спросил он.
– Именник –
це такий вареник, злiзленный з тiста; йаго можно з’ести.
А того не разумеет, куркуль, шо
це був за дом!
АРХИМЕД. «Е» равняется «эм
це квадрат».
– Ну, толкуй, только толковище толковать долго не толково (Господа читатели, расслабьтесь,
це була преднамеренная тавтология).
Ну, при его весе в сто тридцать килограммов – это как таблетку витамина
це проглотить.
– Ой, видно, я сильно багато тебе свого отвару дала, – прошептала она, заползая под кожушок. – А може, меня хто саму обпоив!.. Чи
це судьба?
– Ни, Галю, нэ бачила.
Це батько мэни розповидав. Вин любыв ци истории. И мы ж любылы. Дуже любылы його слухаты.
Бабушка, правда, не растерялась и сумела оправдаться: «Та голова плоха стала – забула, що
це нэ борщ».
– Ось, товаришу капитан,
це гарна справа.
А
це будэ, в дубову домовыну их мать!..
Порижуть, як того голову, вместе з симьею, и нихто не дознаеться, хто
це зробив.
– А хтось, кроме вас, про
це знает?
– А як бы воны булы? – староста явно озадачился. – Якщо
це бабки твоих предков, тобто, они ще бильш старшие предки? Воны ж давно померли!
Може,
це його хто высадыв досюда?
– А шо
це там? – шепчу я.
Це твий хрэст, тоби його й тягнуты.