Черно-белые художественные снимки не могли завладеть его вниманием, зато хорошо служили для отвода глаз.
Одежда религиозных и ортодоксальных евреев чем-то напоминает военную форму, из-за чего они становятся удивительно похожими друг на друга:
черно-белые и бородатые – все на одно лицо!
На стенах висели разные снимки, в основном
черно-белые, но все очень профессионально выполненные.
Они были не цветные и не
черно-белые, а тонированные в разные оттенки сепии, все с изображением чудных европейских построек.
Все сплошь
черно-белые, на многих какие-то незнакомые люди и… не только.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: тилапия — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
И куда все исчезают, превращаясь в
черно-белые, иногда с желтым отливом фотографии в альбоме?
Этой весной мне пришлось по случаю держать в руках телеграммы, которыми в последние предвоенные дни обменивались главы европейских царствующих домов, и в милейших «dear Nicky» и «dear Georgie», в этом привычном семейном куковании за часы до того, как все рухнет и посыплется, есть какая-то особая жуть – кажется, что не приятные
черно-белые люди запустили маховик современности, а она сама вырвалась из рук и пошла, пожирая версты и жизни.
В зале на стенах фотографии в рамках, почти все
черно-белые.
Черно-белые фото в электронной книге покрашены. К сожалению, все фото в бумажной книге – черно-белые.
Из коробки высыпались горы старых фотографий, все сплошь
черно-белые.
Вот сразу чувствуется разница в возрасте жениха и невесты. У жениха детские фотки – все
черно-белые, а у невесты – цифровые.
– Фамилия? Имя? Возраст? Чем болели? Какие сны видите: цветные или
черно-белые? Боитесь ли темноты? Случались ли травмы головы?
Одни сияли глянцевой бумагой с белой рамкой, другие казались матовыми, но все –
черно-белые, и многие поблекли до такой степени, что их невозможно было рассмотреть.
Фотографии
черно-белые, значки не блестят, сестры милосердия, раненые и голодающие тоже улыбаются, но как-то неуверенно, а иные и вымученно, никто не танцует, мало детей, ни тебе тарелок, ни чайников.
Из-под стекла на меня смотрели большие
черно-белые фотографии незнакомых мужчин и женщин.