–
Шур, ну что ты глупости говоришь! «Смотрит, думает…» Она ж без головы у тебя! – возмущался я, когда был маленький.
–
Шур, ты чего? Бледная какая-то стала. И дышишь словно после бега.
–
Шур, ну что опять? Твой сынок! Ты просил мальчика на старости лет! Стаканы воды, деревья! Вот и одевай его сам!
–
Шур, ты даже представить себе не можешь, как я рада, что это ты.
–
Шур, я тут подумала, вот что… давайте продадим эту квартиру, вы добавите и купите дом себе…
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: шиберный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Ты глянь,
Шур, как наш павлин хвост распушил. Думает, видать, невесту себе нашёл.
Шур, вероятно, почувствовал себя неловко, потому что неопределённо крякнул и повернулся ко мне.
– Ага, а он скажет – ничего не знаю, ничего не ведаю, о чём вы, кадеты, надо вам в душ этого, как его, Шор…
Шур…
– Хоть бы
шур какой пролетел.
А мо́лодцы эти –
шур, шур, аж ветер!
Не закрывается у него рот, журчат слова, словно ручей в распадке каменистом:
шур,шур, шур…
Шур широко развёл руки и хлопнул в ладоши, привлекая наше внимание.
Это не просто «
шур, шур», как ты думаешь.
–
Шур, ну что ты как маленький. Как получится.
–
Шур, ты чего? – сонно отозвалась жена. – Спи…
Шур оставляет свой истинно иезуитский вопрос без ответа.
Однажды летом сестра забежала домой на обед, а мама ей и кричит: «
Шур, поди-ка позови бабушку, пускай она в баню придёт» – мама в это время лежала на полоке в бане, у неё начались схватки.
Отсюда представления о регрессионной природе психосоматических расстройств в форме соматизации и ресоматизации (
Шур) или двухфазного вытеснения (Митшерлих) как варианты телесной инфантильности.
– Остановись,
Шур! Кто это там, в кустах?
–
Шур! Шур! Шевели челюстями, – торопил друг.
–
Шур, да ты что? Она ж моя дочь! – воскликнул он.
Шур, одетый в старенькое короткое пальто и джинсы, поставил к забору какую-то доску и отошёл.
Вокруг царила тишина, сверчки распевали свои песни, весенний ветерок тихо шур- шал травой, костры охранников догорали.
– Хватит,
Шур, – вздыхаю я. Не часто ли я вздыхаю, как старушка, в свои-то тридцать шесть? – У неё хватит.
– Это всё ерунда,
Шур. Раз расстались, значит, не судьба.
–
Шур, мне бы с тобой тоже переговорить… – несмело начал родитель.
–
Шур, погоди, куда же ты?.. – Отец схватил дочь за рукав домашней пижамы. – Давай обсудим это, прошу тебя!
– Ай эм нот
шур, провенанс, проблемс.
–
Шур, – позвал он, – а знаешь, давай уедем куда-нибудь вдвоём? А? Возьмём отпуск и махнём!
–
Шур, ну у вас же возможностей для расследования больше.
–
Шур, а на что ты рассчитываешь без образования? Завод или детский сад, выбирай.
– Садись,
Шур. Аль куда торопишься?
– Чего же тут,
Шур, страшного?
–
Шур, не дуйся, ты же сам понимаешь, что это разумно.
– Да зачем же вам генерал нужен был? Кать,
Шур, давайте какую-нибудь даму позовём, которая давно-давно умерла.
–
Шур! – настаивала она, но теперь перейдя решительным действиям, она больно ущепнула меня за бок.
На что я ответил, что у меня тоже «
Шур», но другой модели.
–
Шур, видишь! Во как я его…
– Спасибо за всё,
Шур… – очередной приступ слабости прерывает меня на полуслове.
Шур – Саш, да, да, – вам!
–
Шур, – говорю, – знай, недобрая эта женщина, напрасно ты её привечаешь.
Шур стал для нас человеком дела и слова, человеком, который не просто мечтает, но всеми способами стремится реализовать свои мечты.