В конце
эоцена копытные доросли до лофиомерицид Lophiomerycidae в лице, скажем, китайского Lophiomeryx gracilis.
Среди насекомоядных в начале
эоцена появляются первые достоверные ежи – китайские Changlelestes dissetiformis, а уже на границе с олигоценом – предки кротов – европейские Amphidozotherium cayluxi и Eotalpa anglica.
Самые нестандартные парнокопытные среднего
эоцена с самой нестандартной судьбой – Raoellidae в лице индийских Indohyus indirae и I. major.
Примитивные парнокопытные Artiodactyla в раннем
эоцене эволюционировали несколько медленнее, чем непарнокопытные, зато раскачались к концу эпохи.
Отсюда можно сделать вывод, что со времени эпохи
эоцена до олигоцена, т. е. за 30 млн лет, облик предков лошади изменился очень незначительно.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: папильотки — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
На границе палеоцена и
эоцена появились бодрые виверроподобные твари типа Vulpavus palustris и Viverravus profectus, а также совоподобные, например Messelastur gratulator и Tynskya eocaena.
Его залежи возникли в середине
эоцена, около 45 млн лет назад.
Показательно, что несколько линий нуммулитов оборвались на границе
эоцена и олигоцена, для них великое вымирание случилось именно в этот момент – замерзание тропическим существам не идёт на пользу.
Всю вторую половину
эоцена холодало, так что в прохладном олигоцене температуры были всего-навсего на 4–6 °C теплее нынешних.
Ещё в
эоцене там возникли предки кошек, гиен, виверр, мангустов и их близких ископаемых родственников, иногда объединяемые в группу Feliformia.
Значимое разнообразие чешуйчатые восстановили уже в благословенном
эоцене.
Как минимум на границе палеоцена и
эоцена уже существовал отряд древненёбных птиц-палеогнат Lithornithiformes.
По большому счёту, конец
эоцена оказался для кораллов столь же губительным, что и конец мезозоя!
Моря
эоцена, как ни странно, продолжали хранить в себе крайне архаичных головоногих.
Вообще, наземной и почвенной еды – червей, муравьёв, термитов, жуков, личинок, клубней, луковиц – в
эоцене более чем хватало, так что не странно, что параллельно возникло несколько похожих линий ценителей подобного меню.
Многим кажется проблемой география, ведь муравьеды во все времена считались сугубо южноамериканской группой, но среди самых разных животных
эоцена полно примеров географических загадок.
На протяжении всего
эоцена продолжали бытовать поздние кондиляртры Condylarthra типа Hyopsodus и Phenacodus, похожие на помесь куницы с карликовым оленьком.
Если вас когда-нибудь будут стращать глобальным потеплением, вспомните
эоцен.
К концу среднего и началу позднего
эоцена лептомерициды Leptomerycidae, например североамериканские Hendromeryx wilsoni и Leptomeryx yoderi, уже избавились от верхних резцов, имели короткие хвостики и частично сросшиеся плюсневые кости, а на всех их ножках уже было строго по четыре копытца – два побольше в центре и два маленьких по бокам.
Пантодонты могли здорово стричь растения, но не умели нормально жевать, что в условиях климатического оптимума было не так уж важно, но при сокращении растительных богатств и появлении крутых конкурентов уже в конце
эоцена стало фатальным.
Первые из них вымерли ещё в верхнем
эоцене – олигоцене, что произошло около 30 млн. лет назад, вторые достигли пика своего развития в миоцене (до наших дней сохранилось только шесть родов), третьи процветают в настоящее время (в особенности семейство дельфиновых, представленное почти 50 видами и 21 родом).
Морские экосистемы
эоцена процветали.
Люди
эоцена – первые обезьяны.
Травоядные
эоцена весьма разнообразны.
Вероятно, в
эоцене копытные перешли к малой плодовитости.
Ихтиофауна
эоцена похожа и не похожа на современную.
Сухопутные членистоногие
эоцена прекрасны по-своему.
Млекопитающие
эоцена чудесны: они уже не столь однообразны, как палеоценовые, но ещё далеко не так похожи на современных, чтобы быть совсем уж привычными и банальными.
Плацентарные
эоцена демонстрируют наиширочайший спектр существ: от совершенно банальных до почти-фантастических.
Впрочем, в том же раннем
эоцене жил и хорошо сохранившийся броненосец Utaetus buccatus, уже вполне узнаваемый, но ещё сохранявший эмаль на редких колышковидных зубах, чего у более поздних и современных броненосцев уже нет.
Как минимум с середины
эоцена грызуны начинают отвоёвывать ресурсы и у копытных; по крайней мере, грызунов постоянно становится всё больше, а копытных – относительно меньше.
Конкуренты в
эоцене расцвели пуще некуда.
Шерстокрылы Dermoptera палеоцена и
эоцена крайне многочисленны и разнообразны; примером может служить Dermotherium major.
Жирафы
эоцена были ещё не совсем жирафами: среднеэоценовые «оленьки» археомерициды Archaeomerycidae (например, монгольский Archaeomeryx optatus) выглядели как маленькие компактные крыски с остренькими мордочками и длинным хвостом, но уже не c коготками, а с когтеподобными копытцами на крошечных пальчиках.
Если янтарь из двух последних месторождений относится к периоду
эоцена, т. е. около 50–60 млн лет назад, то возраст бирманского янтаря составляет около 80–100 млн лет, иными словами, он относится к юрскому и нижнемеловому периоду, т. е. к эпохе динозавров.
– Эндрюсарх был король
эоцена!
География
эоцена всё ещё выглядит экзотично, хотя, конечно, уже несколько приблизилась к современной.
Палеоген, как известно, делят на три эпохи:палеоценпродолжительностью 10,0млн. лет,
эоцен продолжительностью 22,1 млн. лет и олигоцен продолжительностью 10,9 млн. лет, которые, в свою очередь, делят на несколько веков.
От многих видов палеоцена и
эоцена ведут свою родословную семейства хищников и травоядных животных третичного и четвертичного периодов: тигр, медведь, лошадь, овцы, козы, олени, волки, приматы…
Из-за парникового эффекта в раннем
эоцене разница между экваториальным и полярными поясами была не такой большой, как предполагалось раньше.
Это тоже представители
эоцена.
Особенно преуспели многочисленные виды Anthracotherium, дожившие от среднего
эоцена аж до миоцена.
Для сравнения, разница между самым холодным климатом конца
эоцена и современным такая же, как между самыми суровыми пиками оледенения плейстоцена и современностью.
Последние арктостилопиды вымерли уже в первой половине
эоцена.
Насекомые научились летать всего 300 млн лет назад, в пермский период. Певчие птицы появились в начале
эоцена – менее 56 млн лет назад.
По результатам бурения установлено, что в течение относительно короткого времени позднего
эоцена – раннего олигоцена сначала произошло падение уровня моря и эрозия шельфа (флювиально-лагунных отложений нижней части комплекса PS2A), затем трансгрессия с накоплением морских осадков и, наконец, наступление ледника на шельф, обеспечившее активную поставку осадочного материала в глубоководную область (Cooper & O’Brien, 2004).
Гранит и мрамор пошли на облицовку коридоров и камер, а саму пирамиду сложили из нуммулитового известняка, доставшегося нам в наследство от третичного периода (эпоха
эоцена).
Наконец, в
эоцене появляются и настоящие верблюды Camelidae – североамериканские Poebrodon, известные лишь по нескольким зубам; будущее этой группы было впереди.
Развитие подобных существ к границе
эоцена стало мощнейшим фактором нашей эволюции: ловкие древолазающие хищники с мало-мальски рабочими мозгами начали очень эффективно отлавливать приматоморфов-плезиадаписовых.
Уже в начале
эоцена Daouitherium rebouli вымахал до 80–200 кг, Numidotherium koholense – до 250–300 кг и метра в холке, а на границе с олигоценом – двухметровый Arcanotherium savagei и Barytherium grave – уже до трёх метров в холке!