Хаким повелел служителю привести обе стороны к городским казиям.
Хаким, выслушав жителей, помолчал, пожевал губами и важно провозгласил своё решение, а писарь записал его.
И с быстротой, которой никто не ожидал от всегда важного старика,
хаким бросился к дервишу и вцепился в его руку.
– Записал? – обратился
хаким к писцу.
Подойди ко мне, сэр
хаким, и… к делу, к делу!
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: коммуняка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Кто ты? – спросил
хаким.
– Твоя мудрость велика, о
хаким, правдиво решающий.
–
Хаким, я думаю, мистеру аль-Омару нужно сходить к доктору. Очевидно, гавайское солнце ещё более губительно, чем наше джафарское.
Обнаружив в моём отце большие способности,
хаким обучил его своему искусству и сделал его своим учеником и помощником.
Хаким сглотнул. Его смуглая кожа заблестела от пота, хотя дворец уже давно был оборудован по последнему слову техники, и кондиционеры работали исправно.
Ректор произнёс прочувствованную речь, представил всем нового учителя стихии огня,
Хаким на восточный манер вежливо поклонился присутствующим, потом первокурсникам вручили значки, и дальше всё уже только танцевали и ели.
Пропади пропадом этот
хаким, отныне и вовек!
Хаким вошёл, и мы отпрянули друг от друга.
К моему удивлению,
хаким встретил меня с большим почётом, усадил на почётное место и сам стал прислуживать, называя меня «мой господин», «на ваш глаз», я «ваш покорный слуга и прочее».
– Да, сэр. –
Хаким раскрыл папку.
Учёные размышления. Искусство лекаря. Первая любовь.
Хаким выгоняет меня с проклятиями. Бедственное положение. Неожиданное знакомство.
Обрадовавшись спутникам,
хаким не стал вспоминать о том, что пришлось ему выслушать накануне.
При этом сам
хаким ослов не держал, а для своих целей отбирал их у людей.
Тут до меня дошло то, к чему
хаким мне рассказывал очевидные положения веры.
Мои обязанности в качестве помощника хакима были не обременительные, так как сам
хаким постоянно находился в отлучке, во дворце.
Ну, ты уж не обессудь, я ведь не
хаким, так что вполне могу отхватить немного лишнего, чтобы наверняка.
Хаким назначил его на важную должность и усадил рядом с собой.
–
Хаким! – из-за занавески вынырнул ещё один очень юный помощник и подошёл к шеф-повару.
Конечно, посольству было не безынтересно знать, что делается в ближайшем окружении шаха, но на это счёт мирза
хаким, хитрый лис, хранил глубокое молчание.
Хаким, багровый от гнева, опустил дрожащие руки и собрался выслушать старика.
Услышав эти слова,
хаким застыл на месте и глубоко задумался.
Хаким давно уже закончил свою речь и удивлено смотрел на меня, а мои мысли блуждали где-то поверх наших голов.
Как-то раз
хаким вместе со своими приближёнными отправился на охоту, увидел антилопу и пустился за ней вскачь.
Я это знал ещё с детских лет, когда на моих глазах ожил купец из тегеранского каравана, который умер, и которого какой-то
хаким напоил зельем, а мулла уже прочитал поминальную молитву.
Видя отношение господина посла ко мне,
хаким предпочёл наскоро попрощаться со мной, упомянув напоследок, что он всегда будет рад и счастлив видеть меня в своём присутствии.
Старшина спросил брата, а брат сказал, что это
хаким, врач и он несколько дней уже лечит правителя.
Домой доедешь, там
хаким или мулла вылечит.
Расстроенный
хаким был вынужден на словах грозно отчитать меня за прелюбодеяние, а позднее посетовал, что он сам бы не прочь оказаться на моём месте.
–Да, доктору, мэм-сахиб. Мы называем врачей
хаким.
Хаким всё это видел и слышал, но ничего не сказал.
Видя, что меня не проймёшь на патриотизме, мирза
хаким согласился: «Я знаю, что может побудить вас усердно служить шаху».
Опытных врачей и выдающихся учёных, пишущих научные труды, называли
хаким – «обладатель мудрости» (от араб. хикма), или «тот, кто судит между людьми», то есть судья.
– Дорогой сын, ты отправляешься в путь, но не садись на осла, боюсь, на него наш жестокий
хаким позарится.
– Ты как
хаким столичный, ничего от тебя не утаишь.