Таким образом, мировая система изменилась, но идея
американской гегемонии по-прежнему жива.
От
американской гегемонии устали многие, они ищут альтернативу.
Теракты 11 сентября продемонстрировали гневную, жёсткую реакцию мусульманского мира на неустанное шествие капитализма, демократии и
американской гегемонии.
Иранская проблема играет ключевую роль для
американской гегемонии.
Конец самой
американской гегемонии, продолжавшейся почти столетие?
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: травея — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это окончательно прояснилось, когда закончилась четвертьвековая пауза многополярного мира и после единоличной
американской гегемонии соперничество великих держав и связанные с ним конфликты вспыхнули с новой силой.
Американская гегемония, подорванная в сигнальном кризисе 1970-х гг., восстановилась в 1980-е гг. и добилась баснословного процветания в 1990-е, замкнув на себе финансовые потоки из обанкротившихся отраслей и развалившихся госсекторов практически всего мира.
А термин «лидерство» использовать лишь как вежливое, политкорректное обозначение
американской гегемонии.
Или, как выразились два американских триумфатора: «Современная международная система построена не на балансе сил, а на
американской гегемонии».
Ни для кого не секрет, что активно обсуждаемая в мире тема о необходимости создания многополярного мира и постоянные призывы к нему стремиться – это всего лишь своеобразная скрытая форма протеста против
американской гегемонии.
Например, самозваные неорейгановцы выступают за внешнюю политику «доброкачественной
американской гегемонии».
Однако изменения в этих режимах не всегда соответствовали переменам во власти, а упадок
американской гегемонии не привёл к краху режимов.
Рассматривая военную мощь лишь как фоновое условие для послевоенной
американской гегемонии, а не как переменную, я приглашаю к подобным дебатам.
Внезапный конец
американской гегемонии, без сомнения, погрузит мир в хаос, под покровом которого международная анархия будет сопровождаться вспышками насилия и разрушениями подлинно грандиозного масштаба.
Упадок
американской гегемонии – это лишь часть объяснения упадка послевоенных международных режимов.
Чему точно кирдык– это
американской гегемонии и претензиям на роль всемирного арбитра и шерифа.
Общие интересы и существующие институты позволяют сотрудничать, но эрозия
американской гегемонии заставляет делать это по-новому.
Ключевой вопрос этой книги – как можно сохранить международное сотрудничество между развитыми капиталистическими государствами в отсутствие
американской гегемонии – ставит, по сути, ту же проблему.
По мере того, как американские подходы постепенно пронизывают мир, это создаёт более благоприятные условия для непрямой и кажущейся добровольной
американской гегемонии.
Современные попытки сотрудничества отражают не только эрозию гегемонии, но и продолжающееся существование международных режимов, большинство из которых возникли на основе
американской гегемонии.
Таким образом, субъективные элементы
американской гегемонии были подорваны в той же степени, что и материальные силовые ресурсы, на которые опираются гегемонистские системы.
Но самое главное, даже общее недовольство
американской гегемонией не способно защитить от столкновения интересов различных государств.
Первым шагом в эмпирическом анализе части III является изучение того, как на самом деле действовала
американская гегемония.
Апологеты
американской гегемонии стараются не замечать ключевых элементов китайского подхода к реформам.
В любом случае потенциально возможное окончание
американской гегемонии не вызовет восстановления многополярного баланса между знакомыми нам великими державами, заправлявшими на международной сцене в последние два столетия.
Нынешние модели разногласий и сотрудничества отражают взаимодействующие силы: сохранившиеся элементы
американской гегемонии и последствия её эрозии, нынешнее сочетание общих и конфликтующих интересов, а также международные эколого-нормативные режимы, представляющие собой институциональное наследие гегемонии.
Американская гегемония испаряется на глазах.
Эта весьма условная схема выстраивания картины западноевропейской и
американской гегемонии даёт представление об уровнях политического пространства.
Я утверждаю, что общие интересы ведущих капиталистических государств, подкреплённые эффектом существующих международных режимов (в основном созданных в период
американской гегемонии), достаточно сильны, чтобы сделать устойчивое сотрудничество возможным, хотя и не неизбежным.
Кроме того, глава 9, документируя эрозию
американской гегемонии, показывает, что наша ключевая загадка – как может происходить сотрудничество в отсутствие гегемонии – является не просто гипотетической, а весьма актуальной.
Ее корни – в ощущении себя американцем, – часто возмущенным, потрясенным и оторванным от корней американцем, – который признает, что коммунизм считался и сам считал себя антитезой
американской гегемонии и американским мифам, придуманным для ее увековечения.
Благодаря эрозии
американской гегемонии открываются не только возможности, но и риски, связанные с силовым полицентризмом.
Американская гегемония, вместо того чтобы быть ещё одним примером общего явления, была, по сути, уникальной по масштабам и эффективности инструментов, имеющихся в распоряжении государства-гегемона, и по степени достигнутого успеха.
Если так можно делать американским партнёрам, то почему нельзя это же совершить другим странам, которым тоже хочется стать первыми, которые не прочь сделать из национальной валюты мировые деньги и потеснить американский доллар и
американскую гегемонию во всём современном мире.
Американская гегемония рушится на глазах.
Осознают ли её лидеры не только новые возможности, открывающиеся благодаря эрозии
американской гегемонии, но и риски существования в мире силового мультицентризма?
При этом, нужно учесть, что по отдельности различные международные объекты не смогут достичь поставленных целей, так как для этого, в нынешней ситуации противостояния
американской гегемонии, не хватит ресурсов.
Анализ современной ситуации в марксистской терминологии предполагает, что одна из форм ультраимпериализма –
американская гегемония – сейчас разрушается, что ведёт к росту беспорядков, и что вопрос в настоящее время заключается в том, «приведёт ли всё это в конечном итоге к новому капиталистическому мировому порядку, к революционному переустройству мирового общества или к общей гибели господствующих классов и наций».
Пространство
американской гегемонии неумолимо сужается.
Происходит столкновение двух типов мультилатерализма – либерального (предполагающего континуитет прежних традиций) и постлиберального (добивающегося появления альтернатив
американской гегемонии).