Этот ненасытный тандем десятилетиями терзает сальвадорский народ, как испанские колонизаторы – стволы
бальзамового дерева.
Аканты, гранаты с красными цветами, живые изгороди из калинника, жасмина, сирени и роз переплетались друг с другом, высокие пальмы, акации и
бальзамовые деревья возвышались над кустами, а на реке раздавались пение и смех.
Там, где на тысячах дунамов колосились злаки, где многие сотни овец и коз находили себе пропитание, где
бальзамовые деревья сочились драгоценным соком, нынче носятся только дикие козлы и газели, да грозно рычат в ночи леопарды и ливийские кошки до сих пор таскают по скалам обглоданные человеческие кости.
За ними, также впереди повозки, шли два человека с обнажёнными головами, в длинных полотняных одеждах, подвязанных поясами, и в синих бархатных башмаках, из коих один нёс епископский посох, а другой – пастушеский, но не металлические, а деревянные: первый из
бальзамового дерева, второй – из кедра.