Женщина, смешливо фыркая, отодвигалась от него всё дальше к краю широкой, чуть не в пять локтей, кровати, пока оба вместе с ворохом одеял не скатились на сиявший
восковой желтизной пол опочивальни.
И вот он лежит в простом деревянном гробу, одетый в костюм тёмного цвета, который ещё больше оттеняет
восковую желтизну его лица и рук.
Лицо у него было бледное, худое, без капельки румянца, отливавшее немного в
восковую желтизну, и особенно сильно проступала эта желтизна небольшими пятнами на лбу около висков, на висках, на подбородков.
Они хотели выставить гроб прямо во дворе, хотели, чтобы соседи присоединились к их скорби, чтобы сотни людей вокруг увидели, как они любили то, что теперь было трупом и лежало, противясь внешним силам, затворившим ему рот – без движения, с
восковой желтизной кожи, от которой исходил едва трепетный запах, оседавший в ноздрях.