Правда, можно допустить, что причиною наших внешних наглядных представлений служит нечто, находящееся вне нас
в трансцендентальном смысле, но такая причина не есть тот предмет, который мы подразумеваем под представлениями материи и телесных вещей, так как эти вещи суть лишь явления, т. е. виды представлений, которые находятся всегда только в нас, и действительность которых основывается на свидетельстве непосредственного сознания точно таким же образом, как и сознание о моих собственных мыслях.
Речь идёт лишь о правомерности постановки вопроса как возможна религия
в трансцендентальном смысле, а такое право имеется, коль скоро оно действует в отношении науки, этики и эстетики.
– Но кто дойдёт до того, чтобы заметить, что этот мир, якобы известный нам, но на самом деле чужой, в свою очередь так прочно и неразрывно связан с нами, что без нас он был бы ничем, а мы без него (не в эмпирическом смысле, поскольку мы являемся его телесной частью и т.д., а
в трансцендентальном смысле, поскольку ни мысль без вещи, ни вещь без мысли не были бы ничем), – вот он пришёл к центру философии.
Поэтому он хочет называть вещи помимо нас в последнем значении, чтобы отличить их от объектов, «которые так называются
в трансцендентальном смысле», «именно вещей, которые можно найти в пространстве».
Если это понимается
в трансцендентальном смысле, о котором говорилось выше, то речь всегда идёт о том, что различные идеи относятся к одному и тому же объекту, к одной и той же реальности, будь то метафизическая или эмпирическая.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: дилювиальный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Ибо, согласно общему словоупотреблению, под предметом следовало бы разуметь вещь, которая находилась бы
в трансцендентальном смысле вне нас.
Но это включало в себя прежде всего устранение вещи-в-себе и её трансцендентальной причинности к восприимчивости; вместе с ними отпадала оппозиция внешнего и внутреннего
в трансцендентальном смысле, и чувственное сырьё должно было перестать рассматриваться как нечто данное извне.
Таким образом, чистое исчисление можно рассматривать как априорную количественную обработку явлений всего физического мира, – априорную, конечно, не
в трансцендентальном смысле этого слова, но в том смысле, что она основана на необходимости (вследствие того, что время и пространство являются нераздельными элементами в конечных данных опыта) представлять их как явления, существующие во времени и пространстве и занимающие их, и ограничиваться обработкой их только в этом характере.
Но так как это привело бы к крушению всего трансцендентального идеализма, к утрате им своего смысла и возможности всякого применения, то его последователь должен, по-видимому, отвергнуть ту предпосылку, отказавшись даже от вероятности допущения того, будто вне нас
в трансцендентальном смысле существуют какие-то вещи, стоящие к нам в каком-то отношении и доступные некоему восприятию с нашей стороны.
Таким образом, мы ощущали бы
в трансцендентальном смысле причину и действие и, в силу этих ощущений, могли бы заключать к вещам вне нас и к их необходимым взаимоотношениям в трансцендентальном смысле.
Для того чтобы правомерно поставить этот вопрос
в трансцендентальном смысле, не нужно ещё предрешать вопроса о характере религии и данном её содержании; достаточно лишь того, чтобы можно было и относительно религии поставить то же самое если, какое подразумевается относительно науки, этики, эстетики: если. она есть.