– Железками она машет, – осуждающе покачал
головой профессор, – ты должна уметь всё!
– Совершенно верно, – благосклонно кивнул
головой профессор спасателю.
– Ни в коем случае, – мотнул
головой профессор. – Ведь я же обещал тебе.
Чего-то прочного, тяжёлого и острого, чем можно было бы вскрыть золотую
голову профессора и добраться до его ценного мозга.
Он уже почти добрался до самого края, оставалось только протянуть руку, и солнце снова засияло бы над головой, но в ту самую минуту, когда
голова профессора высунулась из норы, он увидел перед собой безобразную морду какого-то чудовища.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: наветчица — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Каждый из них был значительно больше
головы профессора.
– Не обязательно, – качнул седой
головой профессор. – Возможно, это ядро кометы, возможно, представитель нового класса малых активных объектов…
– Да-да, – покивал
головой профессор и посторонился, пропуская в квартиру постояльцев.
– Добрый вечер, – чуть склонил
голову профессор, приветствуя семью, и, пройдя к своему месту слева от отца, поставил рядом с приборами аквариум с карасём.
– Ого, быстро вы, – покрутил
головой профессор, разбираясь в полученных сообщениях на экране.
Не то что пальцев, волос на плешивой
голове профессора не хватит!
Таких было три, и по мановению
головы профессора два залётных северянина расселись по краям.
На
голове профессора красными иголками торчали короткие волосы.
Тебе очень точно удалось передать атмосферу города – одобрительно качал
головой профессор, с интересом разглядывая сменяющиеся на экране фотографии.
– Нет, нет и нет, – замотал
головой профессор, – не смейте даже надеяться, пока я не поговорю с ребятами. Вдруг у них там вообще свернули эту программу.
Вихрь размышлений бушевал в светлой
голове профессора уже очень давно.
– Нет-нет! ― помотал
головой профессор.
Голова профессора откинулась назад, веки закрылись, и он заснул глубоким сном.
От сильного удара, с верхних полок, на
голову профессора посыпались книги.
Беркут над
головой профессора ещё несколько раз взмахнул крыльями, пуская волнами магический след, а затем растворился и исчез, а сам профессор вышел из круга, предоставляя нам возможность занять круги самим.
И ещё время от времени выполнять задания: повернуть
голову профессора в удобное положение на подушке или надеть ему на переносицу очки.
Наверное, он на самом деле чего-то боялся…? – мелькали в
голове профессора справедливые, но, увы, запоздалые мысли.
– Ещё раз спасибо, молодые люди, –
голова профессора скрылась в машине. «Волга», заурчав, покатилась к лагерю.
Первым на свои руки уронил
голову профессор.
Радиосигнал от маячка в
голове профессора показал, что тот находится у себя в кабинете, но это не мешало-бы проверить.
Девушка помчалась к полковнику, который уже подложил под
голову профессора подушку.
К сожалению, от приглашения похитителей
головы профессора тоже приятного ждать не приходилось.
– Нормально, – пробулькала
голова профессора. – Я в заточении, но со мной хорошо обращаются. Почему вы здесь?
На его бёдрах покоилась
голова профессора, а сам он немигающими глазами смотрел на красное солнце, на озеро, на игольчатые горы и по его щекам текли слёзы, капая на белую седую голову.
В
голову профессора закралась мысль, что многие свои «открытия» Мерлин почерпнул из этого артефакта.
За счёт того, что он был выше своего соперника, ему легче удалось откинуть хрусталь в сторону перил, разбив его в дребезги, на тысячи осколков, попутно всей ладонью ударив
голову профессора о мраморные перила.
– Ну да, ну да, – закивал
головой профессор, – несомненно, нужно не сворачивать, а наоборот, развернуть ещё более широкомасштабные поиски.
Начинающая лысеть
голова профессора крутилась во все стороны, в то время как руки жили отдельной жизнью.
– Должно быть, я выгляжу в ваших глазах настоящим посмешищем, – нервно дёрнул
головой профессор.
Когда пропадать контроль за правый
голова профессор, мы думать – небольшой шок, какой-то недуг.
В
голове профессора появился целый правительственный заговор, направленный против него.
– Очень хорошо, – наклонил
голову профессор.
Внезапно парню стало страшно, он наклонился, поднял
голову профессора за подбородок и еле сдержал вопль.
– Упс! Феноменально! Она есть говорить! – воскликнула левая
голова профессора. – Доктор, вы есть балвант… или нет – талант!
Нам что-то или кто-то угрожает? – в
голове профессора крутились инопланетяне, апокалипсис, астероиды и ещё тысячи разных внешних угроз окружающего мира.
– Что это было? – вскидывает
голову профессор, указывая пальцем на обнажённый живот.
Немудрено, что свалившийся на мою
голову профессор стал последней надеждой.
Казалось,
голова профессора поднялась до самого неба, словно небоскрёб, она касалась неба, голова пробила в небе концентрическую дыру, в дыре была самая суть черноты, нисходящая градиентом синего цвета, от темно-вороного к небесно-голубому – в зелёный и, наконец, – от зелёного к оранжевому и красному, искрасна-красному, ало-кровавому.
– Да, что? – продолжая грустить, приподнял
голову профессор мужчина.
С моих губ срывается громкий смешок.
Голова профессора резко поворачивается в нашу сторону.
В помятой
голове профессора возникли образы мрачных казематов: стальные двери, подвалы, крысы, средневековые инструменты пыток.
Голова профессора представляла кашу из костей, мозга и крови в котелке целой части черепной коробки.
В
голове профессора закрутились различные возможности.