Голос девочки звучал хрипло и слабо, но в нём было нечто странно притягательное.
– Знаете, вообще-то я даже рада, что вы за меня испугались. Что пришли за мной… –
Голос девочки дрогнул.
– И что было дальше? –
голос девочки стал тихим, она перестала чувствовать свои ноги, и ей сильно захотелось спать.
– А какой прок от ныряния с жидкостью? – раздался
голос девочки. – Ведь можно же использовать сжатый воздух, благородные газы и всё такое…
Раза два в неделю, не больше, – в
голосе девочки начала появляться беспечность.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: лакфиоль — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
То вкрадчивым шёпотом, то вполне отчётливым мягким
голосом девочка произносила никому непонятные заклинания, гладила женщин по животам, уговаривая их младенчиков выйти на белый свет до окончания дня.
Казалось, что разными
голосами девочка пытается населить окружающее её пространство.
– Папа, – раздался в ответ
голос девочки, – неужели ты не понял, что к нам пробрался звёздный пёс?
– В
голосе девочки послышалась обида.
– А ты местный? – подала
голос девочка с короткой стрижкой.
Ого! – резко повысила
голос девочка.
– А это опасно? –
Голос девочки уже дрожал.
– Что-то ещё? – в
голосе девочки появилась надежда.
Она слышала, как из комнаты доносились
голоса девочек, весело что-то обсуждавших.
Левое ухо тут же оглохло от звонкого
голоса девочки, безостановочно тараторящей и вываливающей на меня сразу тонны информации… обо всём.
К счастью, весёлый
голос девочки полностью рассеял мой страх.
Проходя мимо двери гостиной, она уловила
голоса девочек и остановилась послушать.
Проходя по коридору академии, услышала знакомые
голоса девочек.
– Ты жив? – раздался над моей головой взволнованный
голос девочки.
И кот услышал
голос девочки!
– Но тебе нельзя здесь оставаться, тебя любой может легко обидеть, и потом, тебе надо лечиться, лежать в тепле, пить горячее молоко, ставить горчичники, иначе, –
голос девочки задрожал, – ты совсем замёрзнешь и умрёшь, скоро ведь зима.
Раньше я могла играть с мамой, а сейчас… –
голос девочки сорвался.
– Нет, я не плачу! У меня всё хорошо! – Послышался дрожащий
голос девочки – Мне в глаз, что-то попало!
Голос девочки вдруг разрезал воздух ещё громче, заставив всех вокруг мгновенно разбежаться в разные стороны.
В
голосе девочки зазвучали мечтательные нотки.
Но мелодичный
голос девочки успокаивал, и мальчик не мешал ей.
– Видишь, –
голос девочки снова вырвал его из упоительного переживания.
– И обо мне тоже? – спросила детским
голосом девочка.
– Сзади! – услышала я за спиной
голос девочки.
– Обещай, что вернёшься, – послышался приглушённый
голос девочки.
Невинным
голосом девочка сказала, что ей ненадолго нужно отлучиться во двор.
Это были два женских голоса; один из них звучал неприятно и резко: нетрудно было угадать, что он принадлежит одному из тех существ, которые не могут быть ни кем иным, как чиновницами известного класса, и притом матушками; другой был свежий, как весенний воздух, тонкий
голос девочки…
– И вовсе вы не старик! – в нежном
голосе девочки послышалось искреннее возмущение.
– Мама, т-там девочка, она уже д-долго стоит возле нашего магазина, – заикающийся
голос девочки напоминал звон колокольчика.
– Стандартный фокус, – в
голосе девочки проскользнули иронические нотки.
Голос девочки немного дрожал от волнения, но сама речь была явно заучена. Непоколебимая методичность изложения заставила одну из тётушек поперхнуться чаем.
– Вы куда меня везёте? В детский дом? –
голос девочки предательски задрожал.
– Кто здесь? – послышался испуганный
голос девочки.
– Мама, мальчика всё-таки арестовали, – раздался им вслед радостный
голос девочки.
Я лучше бы поучилась, – в
голосе девочки опять стали появляться признаки слёз.
– Мамочка, прости, пожал… –
голос девочки оборвался, её затащило в стену, которая стала вовсе не стеной, а чем-то неизвестным.
От её резкого
голоса девочка, стоящая рядом с офицером, прижалась к нему и задрожала сильнее, чем от мороза, на котором пробыла полтора часа.
И она упорствовала в своих расспросах, страстно стремясь услышать звук
голоса девочки.
– Не совсем, – колокольчики в
голосе девочки зазвенели очень древним перезвоном. – Мы и есть твои учителя.
– А отвечать обязательно? – в
голосе девочки чувствовалось скрытое недовольство.
Частенько урок прерывался плаксивыми
голосами девочек.