Из неприятельского стана доносились
голоса муэдзинов, громко возносивших утреннюю молитву, всегда заканчивавшуюся у них заклинанием истребить гяуров.
Из города с правого берега реки донёсся пронзительный
голос муэдзина, призывавшего на субх – утреннюю молитву.
В водной глади отражались огни города, проплывающих кораблей и яхт, в воздухе витал аромат сладостей и специй, а с высокого минарета доносился проникновенный
голос муэдзина, призывающего к молитве.
Солнце клонилось к закату, пронзительный
голос муэдзина начал сзывать правоверных на молитву.
Потянуло прохладным ветром, в туманном небе погас розовый отблеск, и ясно обозначился тонкий серп молодого месяца, и в сумеречной тишине со всех бесчисленных минаретов понеслись высокие, протяжные и печальные
голоса муэдзинов, призывавших мусульман к вечерней молитве.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: гримасничанье — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это музыкальное действо длится ещё несколько минут:
голоса муэдзинов возникают из пустоты в самых неожиданных местах, образуют многоголосье и так же внезапно замолкают.
Какие неведомые отзвуки в моей душе, душе православного казака, вызывает высокий
голос муэдзина, ежедневно поющего с далёкого минарета, гортанно и раздольно, на всю степь, на всю пустыню, на всё небо, на весь свет…
Едва заслышав
голос муэдзина, призывающего к молитве, купцы опускали на прилавок тонкие занавески, отделяя, таким образом, товар от покупателя, а вместо замка завязывали дверь на тонкий шнурок и… шли в мечеть.
Уже полдень, я слышу доносящийся издалека
голос муэдзина, призывающего к молитве.
Тонкий
голос муэдзина, перебиваемый ветром, слегка дрожал, и всё же мелодия его молитвы легко угадывалась.
Мир ислама соткан из бесчисленных
голосов муэдзинов, переплетающихся в пространстве между минаретами.
Когда наступило полное спокойствие, вместо колокольного звона раздался приятный
голос муэдзина, возвещающий пять раз в день час молитвы.
Давно смолкли протяжные
голоса муэдзинов, и ночь окутала благодатным сумеречным невесомым шёлком крыши домов и купола мечетей.
Где-то на окраине раздавался
голос муэдзина, на старой мечете и, распевая песни на заборах, веселились воробьи, потряхивая перьями и разгребая кучки пыли возле дороги.
С минаретов заунывно, но колоритно звучали
голоса муэдзинов, усиленные первоклассной аппаратурой «Сони».
Длинным эхом расходился по скалам от аулов
голос муэдзина, который тёк, «Ukinganamar» зазвучал по мечетям и ночная тишина наступила.
– Медведки-и-и! – протянул он в тон
голосу муэдзина. – Сам придумал?
Тембр
голоса муэдзина, драматическое чтение им молитвы, наполненной душевной болью, настраивало верующих в этот утренний час заглянуть в собственную душу.
Перед самым рассветом
голос муэдзина, произносящего азан, и созывающего всех мусульман на утреннюю молитву, поднял меня с постели окончательно.
Даже петухи, как отмечали наблюдатели, не кричат здесь традиционное «кукареку», а подражают
голосу муэдзина с долгим понижением интонации.
Я привыкал есть много зелени, привыкал к тому, что
голос муэдзина становится неотъемлемой составляющей моего жизненного сюжета, привыкал во время сборов питаться в чайханах, которые представляли собой ещё один колоссальный срез тогдашней жизни – с традициями бесконечных чаепитий, аксакалами.
Вдали послышался
голос муэдзина, возвещавший о приходе нового дня и времени всеобщей молитвы.
Шейх удаляется уверенным шагом, имам плетётся за ним, шатаясь, как пьяный и спотыкаясь. Сцена быстро пустеет и под заунывный
голос муэдзина опускается занавес.
Если бы слышали
голоса муэдзинов, созывающих мусульман на молитву.
Громкий
голос муэдзина окончательно вывел меня из состояния пляжной дремоты.
Снова загудел генератор – точно не цикады; с той стороны реки, усиленный динамиками, долетел
голос муэдзина.
Над крышами разносился
голос муэдзина – вечерний призыв к молитве.
Пронзительный
голос муэдзина завёл полуденную молитву, но улица не опустела: правоверные не желали оставлять свой большой или маленький бизнес и совершали намаз «не отходя от кассы».
Очень легко представить себе, что там, за стеной, гудит восточный базар, и белые стены домов, словно выгоревшие на солнце, и минареты, с которых кричат тоскливыми
голосами муэдзины.
Я помню, как он волнительно переплетался с мелодичным азаном – призывом на молитву тех, кто ещё во что-то верил, бережно воспетым
голосом муэдзина из поселения гарибов.
Только турецкие знамёна по башням и русские флаги на судах гордо играли в воздухе, не омрачённом ни одною струйкою дыма; только звучный
голос муэдзинов раздавался далеко, призывая мусульман к полдневной молитве.
Словно успокаивая всех, призывая примириться с мирской суетой, время от времени в разных концах города взмывали в воздух и плыли над ним сладкие и тягучие
голоса муэдзинов.
Голос муэдзина звенит из каждого громкоговорителя и радиоприёмника и с экранов телевизоров.
Мелодичный
голос муэдзина приобрёл в многочисленных глотках громкоговорителей у мечети зловещие металлические нотки.
Где-то в глубине города раздался громкий, певучий
голос муэдзина, призывавшего народ на утреннюю молитву.
Его прорезает требовательный
голос муэдзина.
Утром и вечером на балконах минаретов появлялись фигурки, казавшиеся очень маленькими, и над крышами домов разносилась перекличка высоких
голосов муэдзинов.
Из мечетей доносились
голоса муэдзина, а горячие пески пустыни проникали сквозь тонкие занавески всё время.
Издалека прилетел протяжный
голос муэдзина. Когда он замолк, стали слышны звонкие голоса меленьких птичек.
С башни минарета донёсся заунывный
голос муэдзина.
Зажигались огни, из минаретов раздавались
голоса муэдзинов.
Получается, он – из их числа? Иначе почему так тянет туда – откуда звучит
голос муэдзина.
Сарайчик вырос неожиданно: показались зелёные крыши минаретов, огромные мраморные дворцы, и, словно приветствие, раздался громкий
голос муэдзина.
Заглушал высокие
голоса муэдзинов на минаретах, шаги редких прохожих.
С недалёкого минарета донёсся
голос муэдзина, призывавший правоверных на молитву.