– Я назначен
директором детдома, в котором будут находиться дети из нашего поезда.
Но впервые так назвал тебя
директор детдома.
Это была их старая знакомая, по совместительству –
директор детдома, но она никогда не имела ввиду моих родителей и просто поделилась текущими новостями с приятельницей.
– Ничего, бывает, а нового
директора детдома, я знаю, мы недавно ездили к нему знакомиться от фонда, которым руководит моя племянница.
Тогда
директор детдома очень сильно расстроил её, сказав, что преподают здесь только для детей возраста начальной школы, чтобы те хотя бы умели читать и писать, на остальное денег не хватало.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: суфражистский — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Начала она, естественно, с
директора детдома.
Да ещё
директор детдома сообщит о его исчезновении.
Директор детдома вызвал меня к себе.
Когда я выходила из детского дома, у
директора детдома попросила выдать мне на руки немецкий документ «Разрешение на содержание», в котором говорилось о моём временном воспитании в немецкой семье.
Воспитать (говорю как учитель, а не как
директор детдома) – это наша совместная деятельность с мамой и папой.
Под расписку
директор детдома выдала документ мне на руки.
Здесь коридор был уже короче, упираясь в представительного вида дверь, на которой висела табличка с именем
директора детдома.
Я тогда просто не знала, был ли реальный риск стать обедом для этих детей, но те заметно поскучнели под пристальным и тяжёлым взглядом
директора детдома, а она тут же оставила нас одних, попросив старшего проводить потом нас, подчеркнув – без глупостей.
Мы пошли искать
директора детдома.
Курточка, её курточка, которую дали отцу от американской помощи, надета на дочери
директора детдома…
На столе у
директора детдома лежал конверт.
Директор детдома, где он рос и где им так гордились, однажды передаст ему привет – на провинциальной партконференции, через его же, командированного туда, сотрудника.
Через некоторое время вошёл
директор детдома – высокий худющий офицер-инвалид, из своей широкой шинели выпростал голого мальчика.
Несмотря на то, что двустворчатые двери намекали на находящееся за ними просторное помещение, кабинет
директора детдома оказался небольшим – приёмной не было, практически всё пространство занимал мощный стол, произведённый в какие-нибудь сталинские времена, на полках открытого шкафа разместились всевозможные грамоты и кубки.