Древнерусские книжники называют этого князя равноапостольным.
Наряду с этим
древнерусские книжники уделяют пристальное внимание и политическому вопросу о титуле князя-крестителя.
Круг учений об управлении полисом или республикой почти не затронул самосознание
древнерусских книжников.
Отсюда следует, что анализ соотношения древнерусского литературного текста и иллюстраций к нему целесообразно проводить на основе изучения их «внутренней структуры», а именно – композиционного построения и других художественных средств, использовавшихся
древнерусскими книжниками – писателем-агиографом и иллюстратором.
Сложившиеся под влиянием православной культуры условия содействовали глубокому самостоятельному осмыслению
древнерусскими книжниками отечественной истории.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: цитолог — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Для
древнерусского книжника греки – «льстивы суть».
Почему же «игры» воображения
древнерусский книжник считал кощунством?
Около 90 % дошедших до наших дней древнерусских произведений – переводы с греческого, и лишь десятая часть принадлежит перу
древнерусских книжников.
Этот вопрос был, в сущности, малоинтересен
древнерусским книжникам: литература в то время выполняла в первую очередь религиозные и идеологические функции, ориентировалась на факты, а не на вымысел и не стремилась к индивидуальной неповторимости.
Поэтому
древнерусские книжники зачастую видели ключ к постижению сокровенного смысла современных им событий именно в библейских образах и сюжетах.
Такие зашифрованные приписки становятся излюбленным приёмом
древнерусских книжников.
Когда
древнерусские книжники сочиняли свои летописи, русь уже управлялась одной династией, и всем казалось, что это было всегда.
Своим рождением на свет это, на первый взгляд интригующее, известие обязано описке безымянного
древнерусского книжника.
В отличие от западноевропейских текстов, уход людей в другие земли становится болезненным переживанием, которое
древнерусский книжник возвышает до впечатляющего художественного обобщения.
Вторая группа работ включает в себя исследования, посвящённые изучению литературной и публицистической деятельности
древнерусских книжников.
Как видим, при осмыслении происхождения своего государства и корней его светской власти мысль как французских, так и
древнерусских книжников следовала примерно одной колее.
Чтобы понять смысл средневекового произведения необходимо изучить мировоззрение эпохи, в которую оно было создано, основные её темы и идеи, и трансформацию самого мировоззрения на пути к секуляризации, и эволюцию писательского сознания и отношения
древнерусских книжников к творчеству.
Что речь идёт о своего рода домысле, поправке, которую
древнерусский книжник делал к рассказу о призвании князей, видно из целого ряда пояснений к летописному тексту.
Очень немногие из
древнерусских книжников воспользовались приведёнными текстами.
Итак, общая мысль
древнерусских книжников – князь должен быть всегда со своей землёй.
Но ещё
древнерусские книжники вслед за античными и раннехристианскими собратьями знали, что текст может содержать несколько смыслов, например, аллегорический, символический и буквальный.
Более распространённой, очевидно важной и значимой для
древнерусского книжника положительной ценностью, возможно, было чувство «дивления» красотой зодчества, природы и т.д.
Опирались
древнерусские книжники на известные им византийские и болгарские хроники, суммируя и обобщая мировой и европейский опыт исторического повествования.
Книга воспитала таковых, все они вышли из среды
древнерусских книжников.
Вопрос о восприятии
древнерусскими книжниками княжеской власти в его работах не поднимается.
При этом нельзя сказать, что
древнерусский книжник оставался «один на один» со своим текстом: его окружали другие книжники, которые могли вести с ним совместную работу над одним текстом.
Иногда сведения о книжнике-создателе, заказчике и даже месте написания содержат тексты религиозного содержания, однако часто
древнерусские книжники XIV–XVI вв. – авторы и переписчики различных текстов остаются безымянны, хотя даже этот, некоторое время назад непоколебимый, тезис в новейших исследованиях часто подвергается критике.
Кроме того, нельзя не отметить другую специфическую черту, а именно особый провиденциализм, свойственный всем без исключения
древнерусским книжникам и авторам.
Но одна их особенность изумляет: говоря о событиях истории,
древнерусский книжник никогда не забывает о движении истории в её мировых масштабах.
Временное, с точки зрения
древнерусских книжников, – лишь проявление вечного, но, по существу, в литературных произведениях они показывают скорее другое: важность временного.
Знакомясь с ними, видишь, как
древнерусские книжники очищали сюжет от случайного, высветляя не подлежащее забвению и вневременное.
Таким образом, социокультурная среда русского средневековья во многом определяла специфику деятельности
древнерусских книжников.