Тем не менее следует признать, что сам рост королевских столиц в некоторых странах и их амбиции подготовили движения
европейского национализма.
К сожалению, эта роль в формировании
европейского национализма и идеи нации недостаточно хорошо осознана и артикулирована историками и социологами национализма.
Зверства нацистов сыграли ключевую роль, заставив историков наконец пересмотреть смелое предположение, возникшее на пике
европейского национализма в конце XIX – начале XX века, о том, что нации существовали всегда и были единственно верным способом организации крупных сообществ.
Исследователи истории развития
европейского национализма подчёркивают, что этот процесс начался и шёл на основе религиозного протестантизма и в борьбе против своего главного конкурента в сфере идентичности – религиозного универсализма, оплотом которого была католическая церковь.
В том интеллектуальном и политическом контексте – и вновь мы возвращаемся к пику
европейского национализма – невозможно было не приравнять культуры, отображённые на картах, к древним «народам», которые якобы обладали каждый своей собственной материальной (и не материальной) культурой.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: выворотный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
На оформление
европейского национализма также оказала политическая борьба за основание национальных государств с монархиями, равно как и борьба против династического государства как такового, часто собиравшего разные земли и народы под одним скипетром.
На раннем этапе
европейского национализма национальную идентичность нередко определяли в религиозных терминах.
Это тот самый ресурс, который ставит своей целью «воспитание здорового,
европейского национализма».
Европейский национализм видел неразрывную связь между культурным наследием народа и его правом на политическое самовыражение, поскольку культурное наследие было доказательством того, что народ достоин принятия в семью наций.
И именно таких социалистических интеллигентов и полуинтеллигентов ожидали во время вспышки
европейских национализмов наибольшие испытания.
Европейский национализм стоил московской ксенофобии.
В то время как либеральное развитие старой империи, казалось, постепенно двигалось к достойному разрешению греко-христианской проблемы, которое должно было учесть всю сложность и многообразие жизни, другое решение, инспирированное нарастающим
европейским национализмом, назревало в течение века.