Конечно, никто не ждал, что на бывшем
имперском пространстве наступят мир и покой, более того, предполагалось как раз обратное.
Они сразу развернули суверенное
имперское пространство, которому суждено было только расти.
Различные национализмы, включая венгерский, чешский, сербский, ставили под угрозу существование единого
имперского пространства, а их активность привела и к радикализации австрийских немцев.
Евразийцы осознанно стремились к такому конструированию
имперского пространства, в котором вызов современных национализмов был бы минимален.
К концу VI века латынь полностью уступила место греческому, ставшему универсальным языком на всём
имперском пространстве, и люди греческой внешности и культуры заняли важнейшие государственные посты в столице империи и на её окраинах.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: элятив — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это связано как с проблемой диалога между различными академическими культурами, так и с проблемой многомерного
имперского пространства, которое исключает возможность однозначного определения существа имперского общества и государства и одной сравнительной перспективы (о чём свидетельствует спор между сторонниками сравнения только континентальных империй и сторонниками включения европейского и колониального контекстов).
Новые методы, впрочем, и здесь связаны с иным толкованием некоторых универсальных категорий: через новое наполнение знаков и символов
имперского пространства, позволяющих несколько иначе взглянуть на соотношение центра и периферии, регионов, окраин и областей.
Хотя участники секции не проводили прямого сравнения с методами управления колониальными империями, в их докладах наиболее ярко проявилась специфика континентальных империй, которые, несмотря на использование методов непрямого управления (т. е. управления
имперским пространством посредством местных элит с сохранением местного правового уклада), стремились интегрировать отдельные территории в единое государственное пространство.
Второй сборник, «Империя и нация в зеркале исторической памяти», был посвящён роли современных историков, идеологов и политиков в формировании коллективной «исторической памяти» на разделённом (пост)
имперском пространстве.
Я начинаю с разбора неверного, на мой взгляд, ответа – идеологии «либеральной империи», достаточно популярной у нашей элиты, но совершенно убийственной для попыток реально восстановить наше национальное и
имперское пространство.
На отдельных секциях обсуждались: теория компаративного исследования империй, генезис империй, идеология империй, имперская экономическая система, история границ, окраин и воображаемой географии
имперского пространства, элиты и система управления империй, право империй и недоминантные группы имперского общества, а также наследие империй.
Принципиальная несводимость общественной памяти к одному национальному мифу отражает общую принципиальную несводимость
имперского пространства к тем, преимущественно национальным, категориям, которыми это пространство описывают исследователи.
Исторически в евразийстве всегда перевешивала та составляющая, которая связана с фашизмом, а переоценка национальной идентичности, даже если в ней и был изначально заложен потенциал преодоления этнической исключительности, является скорее оправданием целостности
имперского пространства и апологией территориальной экспансии.