Современные
исследователи говорят о том, что на самооценку влияют даже гены.
Поэтому всё чаще
исследователи говорят о духовной и культурной безопасности общества и государства и необходимости их обеспечения.
Поэтому
исследователи говорят о наиболее сильном и непосредственном воздействии музыкального ритма на человека.
Однако большое число
исследователей говорят о транснационализме как о принципиально новом феномене, в частности, считая его продуктом позднего капитализма.
Как правило, в контексте этой идеи
исследователи говорят о профессиональных и личностных качествах консультанта/психотерапевта.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: ожеребить — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Современные российские
исследователи говорят, что «Завязка – пункт, с которого начинается нарастание напряжения, развязка же, наоборот, завершает его снижение, или окончательно его снимает».
Большинство
исследователей говорят о таких чертах российской модели управления как высокая дистанция власти, принятие единоличных решений и доминирование авторитарного стиля управления в ситуации хаоса и неопределённости, патернализм, опора на личные отношения, высококонтекстность, правовой нигилизм.
Многие зарубежные и отечественные
исследователи говорят также о крайностях «русского характера»: переход от трудоголизма к безделью, от смирения к бунту.
Кабинетные
исследователи говорят и пишут одно, а те, кто смерти в лицо смотрел да пыль афганских дорог глотал, – совсем другое.
Но сразу несколько американских
исследователей говорили и писали, что в одном из тоннелей люди наткнулись на плотную завесу яркого света.
Что побуждает
исследователей говорить о возможности прекращения трудовой деятельности или её кардинальной трансформации?
Сохранившиеся материальные достижения ещё позволяют
исследователям говорить о необычном расцвете цивилизаций, но это уже был для них не золотой век, а процесс выпадения из этого века, выпадения в первобытность.
Ряд
исследователей говорят о кризисе профессиональной идентичности как в индустриальном, так и в постиндустриальном (информационном) обществе.
Подобно множеству
исследователей говорю: у нас не было глубокой десталинизации, десоветизации, декоммунизации.
Однако, несмотря на это обстоятельство, у всех праворадикальных популистских движений имеются общие родовые черты, позволяющие
исследователям говорить об одном феномене.
Как раз такое разнообразие стилей и сложная структура «Путеводителя» заставляли
исследователей говорить о том, что «Путеводитель» может быть некоей компиляцией трудов различных авторов.
Даже в рамках прежней трактовки, ограничивавшей понятие политики сферой государственной власти, всё больше
исследователей говорят о смещении акцента во властных взаимодействиях из области доминирования в область влияния.
Однако инерция досоветской общественной структуры, пусть и уже секуляризированной, но всё ещё во многом традиционной, очень быстро кардинально скорректировала проект, что дало повод
исследователям говорить о «консервативной модернизации».
С 30-х годов, а особенно в последующие 2—3 десятилетия
исследователи говорили об «эпохе нововведенческого бума».
Ярче всего об этих многократно повторённых формулировках задачи
исследователя говорит то, что чаще всего их авторы оперируют метафорами усилия или поиска; цель всегда в том, чтобы «прийти» к «универсальной интерпретации», «добиться упорядоченной картины системы авторских взглядов» [Watkins 1965: 10].
В ответ
исследователи говорили, что окружены болотом, и к горе так просто не подобраться.
Однако наиболее, на взгляд автора, честные и объективные
исследователи говорят, что до сих пор не найдено прямых содержательных связей между феноменами нейрофизиологическими (например, биоэлектрической активностью коры головного мозга) и психологическими (поведением человека).
Сначала
исследователь говорил о том, что повсюду видит сквозь сумрак лишь голую землю и тёмное небо.
Тем не менее нельзя не отметить, что, например, об окружающих нас предметах зарубежные
исследователи говорят очень осторожно, стараясь не вдаваться в эту крайне неопределённую и плохо очерченную наукой область.
Нынешнее поколение чтение-письмо-арифметику не считает даже за отдельные дисциплины (но таки в начальной школе их учат!), а разные
исследователи говорят о разных наборах этих дисциплин, мы в нашем курсе предлагаем свою версию.
Обычно
исследователи говорят, что для ответа на такие вопросы необходимо знание древних языков.
Древние
исследователи говорят, что у них были песни героические, исторические и бытовые.
Научные
исследователи говорят, что обычный человек использует за всю жизнь лишь пять процентов своего потенциального разума.
Но многие серьёзные
исследователи говорят о том, что именно практики «левой руки» были первичными, составляли часть народных магических ритуалов, а впоследствии они «оцивилизовывались», освобождались от «нечистых» или трансгрессивных элементов, заменялись допустимыми аналогами, символами или аллегориями, и таким образом превратились в практики дакшиначары.
Романтики действительно сделали важные шаги по осмыслению языка как творческого медиума в поэзии, что позволяет современным
исследователям говорить даже о «перформативном» измерении слова как действия в трудах романтиков [Esterhammer 2002].
Поэтому
исследователи говорят о единой эпико-пуранической традиции, называя весь корпус этих произведений итихаса-пуранами.
Некоторые пишут, что капиталисты принимали фашизм быстро и с энтузиазмом, но большинство
исследователей говорит о медленном, неохотном и недоверчивом сближении.
Сегодня все чаще
исследователи говорят о цифровом обществе, употребляя это словосочетание практически в том же смысле, для которого еще десятилетие назад использовали термин «информационное общество», но подразумевая под ним применение набора куда более мощных и совершенных технических средств для социального воспроизводства.
Они служат дополнительным основанием, позволяющим ряду отечественных
исследователей говорить о преддверии «нового взлёта историзма, осмысленного в категориях наступившей эпохи».
Многие современные
исследователи говорят о том, что институты в нашей стране не действуют должным образом, не приживаются.