Они, всецело руководясь
категорией причинности как высшим принципом объяснения, к ней сводят долженствование и свободу, т. е. упраздняют, – и с своей точки зрения вполне последовательно, – эти основные понятия нравственности как понятия самостоятельные.
Но здесь обнаруживается почти неожиданное и удовлетворяющее [нас] подтверждение последовательного образа мыслей спекулятивной критики; а именно, ввиду того, что она предметы опыта как таковые, в том числе и наш собственный субъект, признаёт только явлениями и тем не менее в основу их полагает вещи сами по себе, следовательно, внушает, чтобы не считали всё сверхчувственное вымыслом и понятие его – лишённым содержания, практический разум теперь сам по себе и без соглашения со спекулятивным разумом даёт сверхчувственному предмету
категории причинности, а именно свободе, реальность (хотя только как практическому понятию и только для практического понимания), следовательно, на деле подтверждает то, что там можно было только мыслить.
Но вернёмся к нашим предкам Homo sapiens: новообретенная способность мыслить в
категориях причинности позволила им делать много вещей эффективнее с помощью непростого процесса, который мы называем планированием.
Впрочем, эту задачу можно удовлетворительно решить, если взять какой-нибудь учебник онтологии и добавить, например, к
категории причинности предикабилии силы, действия, страдания, к категории общности – предикабилии присутствия, противодействия, к категориям модальности – предикабилии возникновения, исчезновения, изменения и т. д.
Трансцендентальный идеализм должен был бы, по крайней мере, показать, как получается, что одно и то же принуждение к применению
категории причинности является в первом отношении обманчивым, а во втором – приёмом нашего интеллекта, ведущим к истинному знанию, и откуда следует, что мы с одинаковой уверенностью предаёмся и этой иллюзии, и этой истине.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: довариться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Какая из данных связей должна рассматриваться как причина, а какая как следствие при установлении причинно-следственной связи, может быть выведено только из эмпирических данных, но не из априорной
категории причинности.
Не исключена возможность, что вне этого ограничения области, подлежащей причинному истолкованию (ограничения, заметим, весьма существенного), мы должны пользоваться
категорией причинности.
Если же так, то и
категория причинности сюда не применима.
Для применения к исторической действительности
категории причинности необходимо, чтобы эта действительность была реально разъединена.
Ежедневный опыт демонстрирует нам не только то, что единственно подходящий способ изучения нашего нечеловеческого окружения обеспечивается
категорией причинности; он не менее убедительно демонстрирует, что окружающие нас люди такие же деятельные существа, как и мы.
Ребёнок почти не знает
категорий причинности и связывает в одну цепочку подряд, без всякого порядка, и действия, и причины, и следствия, и отдельные не имеющие к ним отношения явления.
Действие требует и предполагает
категорию причинности.
Опыт возникает из того, что мы выводим внешние причины наших субъективных ощущений на основе
категории причинности (15).
Более того, даже если бы это доказательство было достоверным, оно лишь частично доказывало бы априорность
категории причинности.
В любом случае
категория причинности может быть применена и к психическим явлениям, поскольку они являются эмпирической действительностью, как и все другие события.
Ни одному здравомыслящему, т. е. философски непредвзятому, человеку не приходит в голову соотнести
категорию причинности со своими восприятиями; но он всегда думает только о последовательности процессов, независимых от его восприятия, т. е. о процессах между вещами в себе, которые, однако, при благоприятных обстоятельствах воздействуют на его органы чувств.
Точно так же тот факт, что отсутствие осознания этого различия должно сопровождаться отсутствием осознания причинно-следственной связи, не доказывает, что трансцендентальное отношение а к а не возникает также через бессознательное функционирование
категории причинности, когда оба ошибочно отождествляются.
Больше всего нас сейчас поражает отсутствие
категории причинности, которую должны заменить четыре принципа или начала, затем погребение субстанциальности под понятиями логического субъекта, субстрата и сущности, далее, малая реализованность понятия цели по сравнению с той важной ролью, которую оно играет в системе, наконец, расхождение понятий возможности, необходимости и случайности в трёх совершенно разных местах в системе.
Формы мысли он делит на причинность и субстанциальность, причём условие и обусловленное, материю и форму он рассматривает как вторичные
категории причинности, положение и отрицание, единство и множественность – как вторичные категории субстанциальности.
Чем более несхожи причина и следствие, чем более очевидным становится отсутствие их аналитической связи, тем яснее становится, что простое отношение времени, как бы часто оно ни повторялось, не может обосновать необходимость, которая является одной из неотъемлемых характеристик
категории причинности.
Включая регулярность, то есть зависимость каждого конкретного события от «правила», в понятие
категории причинности, так что ex definitione [согласно определению – wp] все события мыслятся как закономерные, то же самое, что рефлексируется в множественности фактов событий как их родовое понятие, превращается в реальное тождество, определяющее связь между причиной и следствием.
То, что остаётся от взаимодействия, не является ни специальной категорией, ни даже приложением полной
категории причинности, но абстрактно отделёнными каузальными частичными отношениями.
Напротив, изменение необходимо такую разъединённость предполагает, а потому допускает применение
категории причинности и даже приводит к ней (§ 2).