Хоть знатоки природа ищут объяснений этих явлений, сама природа счёт ведёт потерям:
любовь охладевает, дружба рушится, братья ссорятся: в городах мятежи, в странах склоки, во дворцах измена, рвутся связи между отцом и сыном.
Придёт время, возлюбленные дети мои, когда монахи оставят пустыни и потекут вместо них в богатые города, где вместо этих пустынных пещер и тесных келий воздвигнут гордые здания, могущие спорить с палатами царей, вместо нищеты возрастёт любовь к собиранию богатств, смирение заменится гордостию, многие будут гордиться знанием, но голым, чуждым добрых дел, соответствующих знанию;
любовь охладеет; вместо воздержания умножится чревоугодие, и очень многие из них будут заботиться о роскошных яствах, не меньше самих мирян, от которых монахи ничем другим отличаться не будут, как одеянием и наглавником; и, несмотря на то, что будут жить среди мира, будут называть себя уединенниками.
Ибо «нормальным» состоянием людей станет порабощённость всеми видами греха, а
любовь охладеет не то что во многих (Мф. 24, 12), но за малым исключением во всех (ведь корыстолюбие и себялюбие уже и теперь превозносятся как подвиг и забота о всеобщем благе).