Следует, однако, иметь в виду, что
мусульманские юристы рассматривают общие принципы фикха не как нормы прямого действия, а как доктринальные ориентиры.
Мусульманские юристы полагают, что у любой нормы имеется определённое основание, объясняющее её целесообразность.
Разъясняя такое несовпадение,
мусульманские юристы подчёркивают, что изречение пророка имеет прежде всего религиозный смысл и обращено к верующему.
Вместе с тем среди
мусульманских юристов есть другие авторы, живущие в «продвинутых» арабских странах.
Выступая с иных научных позиций, специалисты в области исламоведения тоже относятся к интеллектуалам-модернистам с подозрением, хотя для них «по-настоящему» понять мусульманское общество можно, лишь изучив документы, составленные
мусульманскими юристами и улемами в мусульманском пространстве, с позволения царского и (недолгое время) советского режимов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отдутый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Возможность исполнять эти обязанности под британской или российской властью была ключевым фактором в оценках
мусульманских юристов.
Когда государство заставляло исламское духовенство легитимировать политику, которую
мусульманские юристы и миряне отвергали как незаконную, те обычно выбирали стратегию сокрытия и избегания.
В частности, раскрывается проблема неправильного подхода
мусульманских юристов к концепции договора, которая в свою очередь привела к неоправданному ограничению свободы договора.
Это говорит о том, что
мусульманские юристы больше склонны гармонизировать свои методы с западными правовыми методами, нежели черпать идеи из своего колодца.
Думается, что всё дело в понимании договора со стороны
мусульманских юристов.
Этот кризис объясняется не только неизменностью догматов, но и неспособностью
мусульманских юристов найти пути гармонизации права с новыми условиями жизни.
Возможно, если бы
мусульманские юристы подобно английским разделяли понятия неисполнимых договоров, договоров, содержащих аннулирующий элемент, и договоров, недействительных по причине несоответствия публичному порядку, обвинений в ограничении свободы договора было бы значительно меньше.
Именно поэтому современные
мусульманские юристы были ограничены как в методах, так и в способах при создании новых путей для расширения свободы договора.
Но
мусульманские юристы идут по иному пути, признавая даже обременительное условие действительным условием договора, только потому, что оно является обычаем.
Современные попытки
мусульманских юристов гармонизировать мусульманское договорное право с западным договорным правом демонстрируют огромный разрыв между этими системами права.
Даже всматриваясь в правовые инструменты, предлагаемые современными
мусульманскими юристами, можно обнаружить, что большинство из них были созданы посредством «спонтанной юриспруденции».
Если бы понимание договора
мусульманскими юристами совпадало с воззрениями римских юристов, то и надобность в запрете второй оговорки отпала бы.
Это свидетельствует о том, что
мусульманские юристы не приемлют не только фьючерсные договоры, но и договоры страхования, что в большинстве случаев требует использования обходных путей.
В дальнейшем классические
мусульманские юристы, особенно представители ханафитской школы права, пытались небезуспешно классифицировать условия или оговорки в договорах, которые находятся под запретом.
Боязнь вступить в противоречие с божественным законом иногда мешает
мусульманским юристам создавать довольно эффективные инструменты даже при осознании ими отсутствия противоречий.
Это также касается самой концепции договора в мусульманском праве на современном этапе: формализм и привязанность к традиционным нормам мусульманского права зачастую заставляют
мусульманских юристов отказаться от логики и рамок разумности, и они создают то, что иногда противоречит даже самой сути договора.
Если бы
мусульманские юристы рассматривали договор в качестве консенсуального соглашения, как это понимали римляне, то и надобности в подобной классификации не было бы.
Однако большинство
мусульманских юристов не относит сделки репо к числу дозволенных.
Кроме того, подчёркивают
мусульманские юристы, принципиальная черта исламской концепции заключается в том, что если западная теория естественного права ищет истоки права в природе людей и считает субъективные прирождённые права человека источником закона, то ислам, наоборот, источником прав и свобод человека признаёт шариат, «божественный закон».
Не может не вызывать критики нежелание большинства
мусульманских юристов обращаться к конструкциям римского права в качестве полезного образца, притом что мусульманское право не против импорта иностранных правил, если они не противоречат целям и смыслу божественного закона (т. е. шариата).
Для его осуществления была создана специальная комиссия, состоящая как из
мусульманских юристов, так и из юристов, обучавшихся западному праву.
Первый шаг навстречу государству сделали башкирские религиозные учёные к 1730‐х гг.; они добивались официального признания своих шариатских судов и особого статуса для уважаемых
мусульманских юристов (ахунов или ахундов).
Игнорирование богатого опыта классического мусульманского права стало одной из причин, по которой большинство финансовых и договорных инструментов, создаваемых различными
мусульманскими юристами, страдают от неполноценности и недоработки.