По-иному он не мог
назвать лицо монаха.
Через некоторое время на том, что можно было с натяжкой
назвать лицом, расплылось то, что в темноте можно было принять за улыбку.
Даже среди статских чиновников империи трудно
назвать лицо, которое хотя бы в молодости, хоть несколько лет не носило бы офицерского мундира.
Нам не приходит в голову
назвать лицом переднюю часть головы нашего, пусть даже самого любимого, четвероногого питомца.
Впрочем, это было сложно
назвать лицами – это были чёрные провалы в капюшонах.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: поросятник — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
И то, что мы когда-то
назвали лицом, уже не было бы лицом.
Все черты слишком острые, чтобы
назвать лицо красивым.
На их лицах – если можно было
назвать лицом ужасного вида морду, поросшую жёсткими волосами, – прежде всего бросался в глаза ощеренный множеством острых, как будто специально заточенных зубов рот и жуткие кроваво-красные глаза, которые и после смерти ещё какое-то время светились потусторонним колдовским светом.
Таким образом, гражданский процессуальный закон сделал шаг вперёд, и определил условие, при котором можно
назвать лицо должником.
Когда он поднял глаза, я увидел напротив карикатуру на человеческое существо, с лягушачьим лицом, которое трудно было вообще
назвать лицом, с грудной клеткой как у надутого голубя, голой, если не считать зеленоватой шёрстки.
Если, конечно, это не оскорбление, твою собачью морду
назвать лицом.
Точнее, это сложно так уж просто
назвать лицом.
Нет, теперь уже трудно было
назвать лицом резиновую маску с чёрным провалом рта.
То, что проглядывало сквозь короткую густую щетину,
назвать лицом язык не поворачивался.
Наверное, его нельзя было бы
назвать лицом классической красавицы, хотя черты его были достаточно правильными и чёткими, но в нём читалась такая сила жизни, такая цепкость и властность, таким сильным было выражение глаз…
Лицо её, даже со следами вчерашнего строгого макияжа нельзя было
назвать лицом тридцатилетней женщины.
Однако его не
назовешь лицом идиота: под красивой соразмерностью черт – особенно хорош волевой рот – притаились инакость и невозмутимая серьезность.
Его морду, которую при всём желании не
назовёшь лицом разумного существа, украшала татуировка, изображающая переплетение молний.
Вообще-то трудно
назвать лицом бесформенный блин, который отражается в зеркале.
По серым глазам с прищуром и широким скулам можно было
назвать лицо волевым.
Вполне справедливо его можно
назвать лицом французского психоанализа, и стыдливо преуменьшать его роль мы не намерены.
Если гном так
назовёт лицо благородных кровей, то получит уже дюжину ударов кнутом.
Глаза и рот – это нельзя в полной мере
назвать лицом – оживают на экране, смотрят на неё ровным взглядом.
Впрочем, обтянутый кожей череп
назвать лицом можно с большой натяжкой.
Если это можно
назвать лицом.
Вообще-то схематичные, словно сплетённые из серебристых проволочек макеты было трудно
назвать лицами, но, что удивительно, каждое из лиц имело довольно характерные черты.
О чём бы существо ни думало, его маленькое приплюснутое лицо – если это можно
назвать лицом – остаётся совершенно бесстрастным, а взгляд не теряет пристальности.
Если, конечно, это можно
назвать лицом: пара узких глаз, утопленных глубоко в голову, вместо носа маленький бугорок, не имеющий отверстий.
Там лежало худое до невозможности тело серого цвета, обмотанное в какие-то тряпки, лицо, это сложно
назвать лицом, скорее это какой-то урод, лысый, носа нет, губ нет, только пару глаз, чёрных как нефть и то что я подумал на ветки, это уродливые кости, которые выпирали у него с головы.