На дворе стоял 1929 год, и натужное веселье героев фильма не соответствовало
настроению публики.
Он был плодовитым автором, умел учитывать
настроение публики и живо откликался на самые злободневные темы.
Эти значки, эта мысль о какой-то другой среде, где легче дышать, где считаются с человеческим достоинством, подняли немного упавшее
настроение публики.
Мы, трикстеры, обладаем очень чувствительным эго – как и любому, кто управляет
настроениями публики, нам нужна публика.
Сверхъестественным чутьём он угадывал
настроение публики и всегда выдавал материалы, которые моментально раскупались.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: невещественность — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Должна же я была улавливать
настроение публики, чередовать быстрые и медленные песни так, чтобы никому не стало слишком скучно или слишком весело.
Приёмный отец быстро над ней сжалился, или понял, что страдальческое выражение её лица испортит
настроение публике.
Из нарочито ложного описания всероссийского «горя народного» на потребу революционным
настроениям публики выросло и сугубо ложное описание русской женщины – как пребывающей в постоянном горе, безмерно страдающей жены и матери, наиболее обездоленной части русского народа.
Настроение публики сделалось бурным.
Настроение публики сменяется с удовлетворения, которое они испытывали, наблюдая за зрелищем, что развернулось перед ними, на сострадание рыдающему мальчику, и они с отвращением принимаются бросать монеты в торговца фруктами.
Как хороший актёр чувствует
настроение публики, так и царь всей кожей ощущал восхищённые взгляды солдат.
Оценив взглядом
настроение публики, монах принялся отчеканивать бодрый ритм, окутывая пространство вокруг огня паутиной мари, в которую, словно мухи, тут же попались путники из самых разных земель.
Раз новичок победил такое же мясо, как он, то самое время сразиться ему с кем-то, кто хочет получить имя, но кому не хватает для этого побед! – снова заговорил невидимый дирижёр
настроения публики на всю арену и её трибуны.
Она должна поднимать
настроение публике, вдохновлять на расходы, а какой праздник в тёмной одежде?
В приподнятом
настроении публика покидала стадион.
Понемногу в голове у меня проявилась маленькая булочная-пекарня – сказочное заведение, устойчивое к экономическим кризисам и переменчивым
настроениям публики.
Прошло много лет, как они исчезли с лица земли, но при всей изменчивости
настроений публики она гораздо меньше обольщается новыми именами, чем портретами тех, о ком написаны очерки, вошедшие в этот том.
Как противовес подавленному
настроению публики, жуткой повседневности.
Одно только ваше имя моментально переменило
настроение публики.
И
настроение публики поднялось ещё выше.
Скромность его и стремление быть приятным настолько укоренились в нём, что не раз он начинал вечер с оправдания себя, а заканчивал признанием вины, всегда идя навстречу
настроениям публики.
Это профессиональный выразитель
настроения публики, своего рода барометр, он умеет своими рекламными выкликами угодить всем текущим интересам публики, он даже не додумается тратить время впустую на пропаганду книги, картины, драмы, когда он наперёд знает, что публика интересуется только крушением поезда с кучей трупов на обочине или тройным убийством в тёмном переулке.
Кризис – дело серьёзное и мне понятно
настроение публики, всё же в театры народ ходит.
Сначала я даже не понял
настроения публики и её какофонии, но, когда до меня дошло, что так звучит успех, с облегчением выдохнул и, нервно усмехнувшись, взъерошил волосы.
Вверх и вниз, вдоль разного
настроения публики.
Разумеется, я промолчал: большинству это безразлично, а чего ради портить
настроение публике и владельцу?
Ощущал не на рациональном, сознательном уровне, а интуитивно, с помощью того дара, что позволял ему угадывать
настроение публики.
Обильно натыканные в укромных местах детекторы улавливали
настроение публики, на ходу меняя программу цвета и звука – зрелище получалось феерическое: от багрово-пламенной страсти до жемчужно-серой грусти со множеством промежуточных оттенков.
Я всегда рекомендовал быть достаточно внимательным, и использовать любые способы поднять
настроение публике кроме тех, что обижают хотя бы одного зрителя в зале.