Классический тип
научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать всё, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности.
Кибернетика является базовой областью знания обслуживающей проблематику управления в контексте классической
научной рациональности.
Более адекватным специфике неклассической
научной рациональности, на наш взгляд, оказался субъектно-деятельностный подход.
Средовая парадигма саморазвивающихся систем становится ведущей в контексте постнеклассической
научной рациональности.
Сегодня знание переживает период качественного развития идеала
научной рациональности – происходящей глобальной постнеклассической научной революции.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: люцерновый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Неклассический тип
научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности.
Если для классической
научной рациональности базовой была активность в деятельности, то для неклассической – наряду с ней базовыми становятся и другие формы активности, в частности, общение и рефлексия.
Постнеклассический тип
научной рациональности расширяет поле рефлексии над научной деятельностью.
Здесь очевидно, что у неё нет ностальгии по утраченной эпохе и что человека новой
научной рациональности она воспринимает как успешного покорителя природы, неуклонно движущегося по пути прогресса; быть может, лишь в эстетическом плане взгляды ренессансных магов вызывают у неё симпатию.
Хотя внешне данным рассуждениям и построенной на их основе всей марксистской диалектико-материалистической философской системе придана наукоподобная теоретическая форма (использование категориального аппарата, рассуждения о законах и методе, согласование категорий и выводов и т. п.), содержательно названные исходные положения абсолютно не отвечают требованиям современной
научной рациональности, а потому всё марксистское философское учение в основе своей не научно.
Такое понимание постнеклассической
научной рациональности предполагает введение в контекст любых научных исследований понятия «среды», на фоне которой они проводятся.
Каждый новый тип
научной рациональности характеризуется свойственными ему основаниями науки, которые позволяют выделить в мире и исследовать соответствующие типы системных объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы).
Постнеклассическая
научная рациональность предполагает введение в контекст научных исследований и проблематики управления «полисубъектной среды», на фоне которой они проводятся.
Я провожу параллель между двумя вещами – «туманом
научной рациональности» и «туманом войны».
Этот факт требует рефлексии, ибо говорит об очень глубокой деформации всей системы норм
научной рациональности в отечественном обществоведении.
Нечто запредельно иррациональное сделалось этапом развития
научной рациональности.
Однако существенная часть этого знания к XVII веку уже относилась к протонаучному знанию, готовому к совмещению с требованиями
научной рациональности.
Безусловно, в связи с постепенной сменой
научной рациональности известные трансформации претерпевает и философия.
Понятно, что для последующего становления науки определяющее значение имела вторая трактовка, поскольку она обязывала разрабатывать способы рационального познания окружающего мира, закладывая основы
научной рациональности, прежде всего логики научного исследования.
Понятие “ценность” указывает на необходимость расширения понятия
научной рациональности до рациональности в целом.
Короче говоря, критерием
научной рациональности выступает в конечном счёте либо эмпирическая, либо логическая «разрешимость» утверждения.
Авторский интерес к анализу публично-правовой активности гражданина с этих позиций объясняется теми эвристическими возможностями, которые открываются в процессе описания при помощи средств
научной рациональности располагающего в эпицентре научно-теоретического анализа гражданина государства и члена государственно-организованного сообщества.
Неклассический тип
научной рациональности формировался в условиях перехода от индустриального к постиндустриальному обществу, в котором на первое место по значимости выходит не материальное производство, а потребление разнообразных услуг.
Серьёзная оценка роли и возможностей
научной рациональности должна исходить из признания многообразия её исторических типов, их относительности, выражаясь языком немецкой классической философии «конечности», вместе с установкой на осознание определённых черт, присущих науке как специфическому феномену культуры, в отличие от других форм сознания и познания.
Для неокантианства в целом характерно стремление утвердить философию в статусе верховной формы
научной рациональности, способной определять методологию различных специальных наук.
Если в классическом типе
научной рациональности предполагалось, что объективность и достоверность результатов научного познания могли быть достигнуты только упразднением (заключением в скобки) всех индивидуальных особенностей личности, то в неклассической науке была осознана принципиальная неустранимость субъектаиз процесса познания.
Поэтому
научная рациональность становится ценностью сама по себе.
Сциентистская интерпретация
научной рациональности исходит из того, что рациональность, как она выступает в т. н. конкретной науке – прежде всего, подразумевается точное математизированное экспериментальное естествознание в том виде, в каком оно стало развиваться начиная с XVII–XVIII вв., и в первую очередь физика, – является наиболее развитой формой рационального сознания вообще.
Сразу же можно сказать, что в ней концентрируется сама суть
научной рациональности.
Причины такой ситуации коренились в господствовавшей концепции
научной рациональности, в рамках которой реальному времени с присущей ему последовательностью фактически не было места, а в расчёт принимались только вечные и неизменные законы.
Ни в начале XX века, ни в 30–е – 40–е годы критика
научной рациональности не находила своих приверженцев среди тех, кто изучал методологию и логику научного исследования, искал основания достоверности научного знания и пытался предложить теоретические реконструкции развития науки.
Доминирующая ценность
научной рациональности начинает оказывать влияние на другие сферы культуры – и религия, миф часто модернизируются под этим влиянием.
Попытки построения метафизики методами опытной науки характерны для сциентизма, – течения в философии, возлагавшего на чистую, ценностно-нейтральную
научную рациональность надежду решить все социальные проблемы.
Это следствие принятия изменившейся точки зрения на то, что можно и что нельзя считать
научной рациональностью.
Идеи B. C. Степина о
научной рациональности легли в основу данной монографии, за что ему глубокое почтение.
Возрастание роли субъекта и субъект-субъектных отношений в контексте неклассической
научной рациональности приводит к необходимости пересмотра доминирования деятельностного подхода в управлении, фактически возникает поляризация научных школ (особенно в психологии), ориентированных на деятельностный и субъектно-деятельностный подходы.
Во второй части сборника «Методологические проблемы организации саморазвивающихся сред» в контексте представлений о
научной рациональности проанализированы философские основания становления «средовой парадигмы».
Кроме этого, если классический тип
научной рациональности трактовал «управление», как «воздействие субъекта управления на факторы и условия посредством выработанных им управленческих решений», то постнеклассический требует расширения когнитивного разнообразия, принимающего участие в исследовании проблемной ситуации и принятии решений для воздействия на неё через полисубъектное концептуальное (модельное) представление.
Важно специально обратить внимание на то, что в философской и
научной рациональности европейской и русской культуры существует достаточно большое количество концепций и моделей, лежащих в русле метафизики стрелы времени.
Исключительно важную роль в этом процессе сыграла подчинённая роль
научной рациональности в позднем советском и постсоветском обществоведении.
Однако она пыталась выступить от имени
научной рациональности, и одно это принуждало её прокламировать последнюю как официальную идеологическую ценность.
Тем самым античный скептицизм исследуется, помимо прочего, и с точки зрения его связи с традицией философии
научной рациональности (философии науки) – традицией, охватывающей период с середины XIX века по настоящее время.
От стихийно складывающейся
научной рациональности необходимо отличать разнообразные её экспликации, дающие более или менее полное описание эксплицитной части требований к разумному и эффективному научному исследованию.
Можно говорить, например, о локальных
научной рациональности, политической рациональности, теологической рациональности, медицинской рациональности и т. д.
Далее рассматривается один из существенных моментов
научной рациональности – постоянное использование в науке принципа упорядочения.
Этот принцип пока не был предметом детального исследования, более того, обычно он даже не упоминается при описании
научной рациональности.
Подобно тому как на смену утопии приходит прагматизм, на смену
научной рациональности подчас приходит откровенный околонаучный каламбур.
Что здесь можно изучать с методами
научной рациональности?