На фасаде же кирпичного послепожарного старожила красовались высокие окна парадного зала и полукруглое
окно мезонина над треугольным фронтоном.
На короткое время они зазвучали яснее, но тут же с треском захлопнулось
окно мезонина, и всё стихло.
Влез на отворенное
окно мезонина и выпрыгнул во двор.
Тут все братья подбежали к огромному тройному
окну мезонина и стали смотреть, как кибитка на широких полозьях с подрезами заворачивала за угол и в облаках пара лошади остановились у крыльца.
Кончились похороны, дом опустел: везде были открыты окна и двери, ветер свободно гулял повсюду, вытаскивая в отворенное итальянское
окно мезонина ветхую зелёную стору и подгоняя её под самый князёк крыши; в комнате, где так долго умирал барин, было всё взрыто: старые тюфяки и перины, рыжие парики с следами какой-то масляной грязи вместо помады, банки с какими-то мазями, прокопчённые куревом трубки и чубуки, всё это наполняло душу отвращением, гнало из комнаты, уже опустевшей.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: перхота — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Иногда дул ветер, но он не проникал даже в открытые
окна мезонина.
Вот разучивают сонату, вот – знакомый-знакомый вальс, а вот в тусклом и красноватом от заката
окне мезонина поёт скрипка.
Уложив девочку в постель, она приняла душ и, взяв книгу с полки, присела на подоконник
окна мезонина.
Троица с «партнером» во главе шмыгнула через улицу, и пропала под аркой. Минут через пять в
окне мезонина мигнул фонарик – все на месте, ждем. И дождались…
Благородный серый цвет, зелёная крыша, разноцветные витражи на полукруглых
окнах мезонина.
Мы там жили на первом этаже, и я помню таинственную тень проходных комнат, голландскую печку с простыми тёмно-зелёными изразцами, гладкими, без рисунка; по чьей-то ошибке или прихоти две кафелинки были тёмно-синими, и это несовершенство рождало жалость, а значит, любовь; помню рукомойник с тазом на тумбе и с облупленным кувшином; помню полукруглые
окна мезонина, – в мезонине уже были не наши комнаты, и пахли они не по-нашему, мы туда поднимались в гости по лестнице, выкрашенной серо-голубой краской; там на втором этаже между рамами стояли небольшие стаканчики с густо-багровой и густо-мандариновой жидкостями; назначение их я знала, но забыла.