Откуда же взялось это убеждение и это как бы твёрдое знание будущих судеб человечества, раз его не в силах дать
позитивная наука?
Таким образом,
позитивная наука имеет совершенно определённое и притом огромное значение122*, она есть в настоящее время, можно сказать, sine qua123*нравственного деяния124*.
Основной целью философии спиритуализма в данном её варианте было примирение, согласование
позитивной науки и метафизики.
Благодаря такому смешению ставится в двусмысленное положение
позитивная наука и вместе с тем грубо попираются права метафизики и религиозной веры.
Мы видели уже, что задача эта81* оказывается непосильна
позитивной науке и вообще неразрешима средствами опыта.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: возбуждаемость — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Всё больше и больше стала выясняться ограниченность компетенции естествознания и вообще
позитивной науки, которая уже утеряла смелость отрицания метафизики.
Значит, изучающая её культурология оказывается гуманитарной, но вполне
позитивной наукой, ибо она имеет дело с фактичностью.
И если предмет и метод
позитивной науки необходимо требует интернациональной формы взаимозаменяемой кооперации и организации, то содержание и сама задача метафизики, напротив, – космополитической формы кооперации взаимодействия духов индивидуально различных, незаменимых народов, соответственно, их представителей.
Если в 1840-е годы дух
позитивных наук передаётся литературе посредством социологии (Конт), то во второй половине века особенно активно начинает действовать фразеология экспериментальной медицины и физиологии (Золя), а в русской литературе и критике на смену желанию точно передать факты общественной жизни приходит убеждение, что «мы не врачи, а сама боль» (Герцен).
Учёные, бросившие этот клич, утверждали, что психология должна порвать с умозрительными, чисто философскими построениями и перейти к экспериментальному анализу, сконструированному по образу и подобию естественных
позитивных наук.
Итак, попытаемся отдать себе отчёт, в какой мере
позитивная наука оказывается способна сделать ненужными метафизику и веру и дать действительно научную19*, т. е. опытную20* метафизику и религию (такое соединение понятий является contradictio in adjecto21*, но оно принадлежит не нам, а разбираемой философской доктрине).
Нет, всё что имеет сказать здесь честная
позитивная наука, это одно: ignoramus и ignorabimus33*.
Наконец, существуют основанные на разграничении предмета и разделении труда учебные и исследовательские организации
позитивной науки, более или менее тесно связанные с техническими и промышленными организациями, соответственно, с профессиональными сообществами, например, юристов, врачей, государственных чиновников – «научные корпорации», как мы их можем назвать в самом общем смысле.
Надежды на то, что ценностно-мировоззренческую недостаточность восполнят своим содержанием
позитивные науки или философские учения, не оправдались.
Данный тезис есть некий третий путь схватывания человеческой природы, отличный как от религии, так и от фактов
позитивной науки.
Идеальная, но не достижимая полностью цель – показать, что все аспекты первоначально спорного вопроса составляют предмет
позитивной науки, исключая лишь неустранимый остаток в виде ценностного суждения, относительно которого тем не менее может быть достигнут консенсус.
Но, зачастую, на место подлинных, сакральных мифов, человек создаёт мифические суррогаты, часто в обёртке последних достижений
позитивной науки.
Второстепенные работники в области
позитивных наук сплошь да рядом запутывались в грандиозности и многообразии мира явлений и забывали среди этого многообразия даже о своём собственном ищущем духе.
Представители позитивного позитивизма потерпели полное фиаско силою самого хода эволюции
позитивной науки, как мы это показали в начале настоящего предисловия.
Мы утверждаем, что счастье используется для легитимации индивидуализма в, казалось бы, неидеологических условиях посредством нейтрализующего и авторитетного дискурса
позитивной науки.
Например, знания из мира астрологии не коррелируют со знаниями современных
позитивных наук.
Для этого нужна была, по справедливому убеждению учёного, новая
позитивная наука, важнейшим терапевтическим фактором которой должны выступать не внешние условия, не воздействия извне, а собственные волевые усилия самого пациента, его личностный выбор, внутренняя дисциплина, творческая деятельность по развитию и реализации своих индивидуальных достоинств и добродетелей.
Правда, с точки зрения
позитивной науки, объяснить их долголетие и внешний вид тоже никто не может.
В ней автор выражает недовольство, хотя и весьма тактично, вмешательством католической церкви или, скорее, некоторых её представителей, в сферу так называемых
позитивных наук, а затем рассматривает возможные последствия подобного вторжения; однако нас интересует не это.
Этот прорыв устраняет основное возражение представителей
позитивной науки, направленное против коммунистической идеологии.
Для него важна была теория
позитивной науки, а она, как и всякая теория, должна была стоять выше своего объекта.
Позитивизм является одной из форм прекращения существования отвлечённой философии: он подчиняет философию
позитивной науке и в ней лишь приказывает искать источников питания.
Это субъективное стремление объединить и уравновесить естественнонаучное знание и религиозную веру невольно приводило его к объективной тенденции создания
позитивной науки как самостоятельного средства, независимого от любых метафизических теорий.
Этим была завершена тенденция, наметившаяся при выделении
позитивных наук, – создать их связь из них самих, не прибегая к всеобщему гносеологическому основанию, т. е. основать философию позитивную.
Современное человечество на рубеже тысячелетий вступило в полосу перемен, содержание и темпы которых дают основание говорить о проявлении некоторых параметров действия законов более высокого, чем познанные в ареале
позитивных наук сегодняшнего дня, уровня организации и функционирования как социума, так и всей целокупности материального мира.
Являясь
позитивной наукой, психиатрия несёт за своими постулатами о сущности и природе психического заболевания уровень философской (позитивистской) методологии и, поэтому, так или иначе связана с философией в самой своей основе.
Те, что пытаются приучить философию функционировать по законам
позитивных наук, воспринимают лишь некоторые её внешние аспекты и не чувствуют её ни к чему не сводимой сути.
Если такой человек посвящает себя науке или искусству, то это всегда
позитивная наука, опирающаяся на факты и приводящая к утешительным выводам, или жизнеутверждающее искусство, что, независимо от муссируемой проблематики, не замахивается на достоинство подлунного мира как такового.
Единственная деятельность, к какой способна привести
позитивная наука, – это техническая деятельность, заключающаяся в манипулировании вещами (или людьми, которые рассматриваются как вещи).
Позитивная наука использует обобщения; более того, она претендует на то, что типизации и схемы действительно отражают исследуемый объект.
В данном же варианте развития, русская религиозно-схоластическая мысль неизбежно, вслед или даже одновременно с европейской, в какой-то момент вышла бы за пределы церковности – к светской
позитивной науке.
Он утверждает, что пришёл к этому исключительно при помощи
позитивной науки (посредством столь многих допущений!).
Наоборот, как много изменений мы произвели во вселенной, с тех пор как сформировались
позитивные науки (а они сформировались на основе постулата детерминизма).
Принцип объективизма, культивруемый
позитивной наукой, создаёт иллюзию независимости деятельности интеллектуала от социальных условий, влоть до независимости науки от её гуманистических предпосылок.
И если задаться вопросом почему сознание способно понять свою собственную роль в познании природы и сделать это не на абстрактном, философском уровне, а на уровне
позитивной науки, то необходимо будет вновь вернуться к биологии сознания и пойти на третий объясняющий круг.
Оценивая действительные возможности
позитивной науки, в итоге становится понятным, что некий жизненный (наличествующий) мир многообразнее научных классификаций, он разнообразней того, чему учат в университетах.
Поэтому задачей
позитивной науки считал описание, систематизацию и классификацию конкретных результатов и выводов научного познания.
В то время как
позитивные науки безразличны к вопросам норм и ограничиваются чистой констатацией того, что есть, философия отвечает за определение норм во всех областях.
Между тем положение, когда вся без исключения
позитивная наука, гигантский прогресс которой за прошедшие века неоспорим, строится на основании применения показаний примитивных механизмов, состоящих из грубых механических деталей, не может быть признано нормальным.
Это другая концепция реальности и другой идеал истины, с которыми работают
позитивные науки.
При всём том, что
позитивные науки прошли длительный путь эволюции, отмеченный множеством различных достижений, можно заметить, что идеи древней философии до сих пор являются актуальными.
Его можно сформулировать просто – всё в природе взаимосвязано, взаимозависимо, каждая форма материи взаимодействует между собой, в мире нет ничего изолированного, и законы этих взаимосвязей и взаимодействий изучают
позитивные науки.
Критическая философия должна была идти в ногу с развитием
позитивных наук и иметь возможность развиваться дальше.
Ситуация в самой
позитивной науке позволяет вновь ставить задачи выше, поскольку убеждённость в том, что наука разрешила самые существенные загадки мира, которая была так сильна в эпоху натурализма и которая убила всякое философское мышление, вновь уступила место.