Кроме того, исследование наглядно показало, что темп появления
полезных мутаций может быть весьма высоким.
Если численность какого-то клона вдруг начала экспоненциально расти, в то время как число всех особей популяции остаётся постоянным, значит, у одного из представителей этого клона возникла
полезная мутация.
Расчёты показывают, что подавляющее большинство вновь возникающих
полезных мутаций теряются.
Применив её, американские учёные смогли в небывалых подробностях изучить процесс накопления
полезных мутаций в большой бесполой популяции дрожжей при адаптации к новой среде.
Если какой-то гипермутабельной бактерии повезёт и у неё появится редкая и очень
полезная мутация, отбор начнёт поддерживать последнюю.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: выфрантиться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
По-видимому, запаса потенциально
полезных мутаций хватит не только на 50 000 поколений бактерий, но и на 50 000 поколений наблюдающих за ними исследователей.
Если такое изменение наследуется и благоприятствует выживанию потомства, то эта
полезная мутация служит важным механизмом эволюции.
Со временем популяция всё лучше и лучше приспособится к среде обитания за счёт соответствующих
полезных мутаций, которые распространятся в популяции, а вредоносные мутации исчезнут.
Вторая причина неисчерпаемости запаса
полезных мутаций состоит в том, что мутации с очень слабым полезным эффектом требуют очень долгого времени для закрепления в популяции.
Причины замедления роста приспособленности связаны с тем, что каждая закрепившаяся
полезная мутация делает последующие генетические усовершенствования в среднем менее полезными.
Ещё один фактор, способствующий замедлению роста приспособленности и тесно связанный с предыдущим, – клональная интерференция, то есть конкуренция между клонами бактерий с разными
полезными мутациями.
Происходит это за счёт накопления и закрепления
полезных мутаций.
Способствовать появлению исключительно
полезных мутаций вирусы – как и любые другие существа – не могут.
Счастливчики, которым достались
полезные мутации, имеют больше шансов заразить новых хозяев и размножиться.
Откуда же берутся новые
полезные мутации?
Таким образом, даже после 40 000 поколений адаптация не прекратилась: микробы всё ещё продолжают накапливать
полезные мутации и повышать свою приспособленность.
Вторая, менее
полезная мутация будет вытеснена и потеряна.
В итоге отбор сможет закрепить
полезную мутацию и отбраковать породивший её аллель-мутатор (см. Исследование № 7).
Большая часть вновь возникающих
полезных мутаций теряется из-за дрейфа: потомки удачного мутанта просто не успевают достичь такой численности, при которой отбор “заметит” их полезное свойство и начнёт его поддерживать.
Одним из ответов на вопрос была элементарная географическая изоляция; когда значительное геологическое или климатическое изменение (или случайное переселение в изолированный ареал обитания – например, на остров) приводит к расколу популяции, характерные особенности конкретной окружающей среды со временем должны отразиться в различных
полезных мутациях, которые можно наблюдать в двух популяциях.
Повысить вероятность возникновения
полезных мутаций невозможно.
Самый очевидный путь развития нового гена – это постепенное накопление незначительных
полезных мутаций.
Целые поколения будут обречены на смерть, прежде чем некая
полезная мутация увеличит шансы вида на выживание.
И тем не менее движущей силой эволюции служат именно эти невероятные события – едва заметные
полезные мутации нуклеотидов, размер которых составляет одну 10-миллионную долю сантиметра.
А тут у нас прямо как по заказу – не успел хищный краб прибыть к улиткам, как уже сразу все
полезные мутации произошли (или нашлись)…
Высокая концентрация вредных мутаций, как и низкая частота
полезных мутаций уменьшают приспособленность популяции и эволюционную пластичность вида в целом.
Эволюция в процессе естественного отбора выделяет организмы с особыми
полезными мутациями, что наделяет животное какими-то особыми достоинствами, благодаря которым оное может утверждать своё бытие в данных условиях.
Всё это способствовало распространению
полезных мутаций.
Но даже если мы допустим столь фантастический вариант событий, то нужная
полезная мутация имеется ведь пока только у одной улитки (или всего у нескольких особей).
Побеждая в себе грех, он исключал возможность ошибки, а потому и не востребованной оказывалась
полезная мутация, наделяющая человека достоинством, благодаря которому человеку сопутствует успех в борьбе за выживание в естественном отборе.
Из сказанного следует очевидное, что человек – это не животное, а животное – это человек, только когда-то отколовшееся от человеческого пути эволюционного становления из-за того, что перестал бороться со грехом и потому защитившийся от последствий своих смертельных ошибок в окружающем его мире
полезными мутациями.
Повторюсь, вопрос лишь в том, насколько эта чувственная природа здорова, ибо болезни её сильно притупляют реакцию организма на всякое стороннее воздействие и усиливают роль
полезных мутаций в организме для противостояния внешней среде.
И каждое последующее поколение может сочетать в себе все ранее приобретенные
полезные мутации.
Но такой маленький процент
полезных мутаций, если они даже и есть, уже исключает возможность популяции прогрессивно эволюционировать, потому-то вредные мутации, поскольку их появляется на много больше, обязательно в 100 % через естественный отбор рано или поздно приведут популяцию к гибели.
Таким образом, несмотря на интенсивный отбор, большинство
полезных мутаций „дрейфуют“ (выходят) из популяции и теряются…
Генные мутации под воздействием космических лучей, борьба индивидов за существование, выживание наиболее приспособленных, сохранение
полезных мутаций в популяции – это лишь некоторые из необходимых компонентов эволюции.
Представь, они размножаются каждые двадцать минут, так что любая
полезная мутация быстро распространяется.
Допустим, в популяции бесполых микробов возникло две
полезные мутации.
Итак, вот первый конкретный пример
полезной мутации.
Положительное влияние численности налицо: вдвое больше численность – вдвое больше
полезных мутаций зафиксировалось.
Тут проблема в том, что закрепиться
полезные мутации, по понятным причинам, никак не могли – герои неизбежно погибали первыми, а эгоисты сначала выживали, а потом, без героев, обратно погибали.
Мёртвый металл и мёртвый пластик мешали красным глазам девушки видеть живую кровь и сводили преимущества
полезной мутации на нет.
Для биолога существование
полезных мутаций – самоочевидный, банальный факт.
Если, сравнивая какой-то ген у двух организмов, мы видим, что среди наблюдаемых различий преобладают значимые замены, это указывает на действие положительного отбора, который поддерживал
полезные мутации в этом гене.
В середине участка с резко пониженным полиморфизмом обычно сидит какая-то
полезная мутация.
До появления
полезной мутации уровень полиморфизма в данном участке хромосомы был, скорее всего, примерно таким же, как на соседних участках.
Уровень полиморфизма в окрестностях
полезной мутации относительно низок.
Одна простая
полезная мутация может изменить ландшафт приспособленности для организма (или вывести его в новую область этого ландшафта) – например, изменить взаимоотношения организма со средой, сделав возможной жизнь в условиях, доселе неприемлемых, – и в результате какие-то другие мутации, прежде бывшие вредными, станут полезными и рано или поздно зафиксируются, открыв возможности для новых изменений.
С
полезными мутациями ситуация очень похожая.
Таким образом, из двух
полезных мутаций зафиксируется только одна.