Шаг, другой, третий – и вот уже вместо молодой красавицы к нам
идёт женщина в годах. Ещё два шага – и на лужайке оказывается седая, сгорбленная старушка.
Пошла женщина на то же место, попросила у воды прощения, и болезнь прошла.
Можно было подумать, что это
идут женщины, – так пёстро и нарядно они были одеты и так мало у них было оружия.
Вот набрали женщины полные вёдра и пошли. А старичок – за ними.
Идут женщины, останавливаются. Болят руки, плещется вода, ломит спину.
Она уложила всё, а блестящие подарки и письма, когда-то полученные ею от принца, лежали в порядке на столе, сама же приняла вид грустной покорности, который так
идёт женщинам.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сдув — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
И действительно, он
послал женщину, которая так славно потрудилась с этим священником, что вскоре они приискали ей хорошее место.
А когда впереди тебя
идёт женщина, размер одежды которой между 55-м и 60-м, то свитер на ней, связанный в виде американского флага, не заметить трудно.
Белка взглядом
послала женщину куда подальше и продолжала драть плюш.
Только видят – прямо к ним через покосную лужайку
идёт женщина.
Так оно, без сомнения, надёжнее и, может быть, более пристойно, ибо добрая
слава женщины больше страдает от привязанной у дверей лошади, чем от хозяина её, гостящего в доме.
Мимо
шла женщина, которую я раньше ни разу в жизни не видел.
А в тумане по ничейной стороне в их направлении
идёт женщина.
По дорожке неторопливой походкой
шла женщина в возрасте, неся в руках две хозяйственные сумки.
А
шла женщина в самый дальний конец коридора, где за одним особенным узником следил грозный страж.
До сих пор перед глазами картинка –
идёт женщина, за собой волочёт плачущего ребёнка, буханка хлеба в авоське.
По дороге, опустив голову,
шла женщина, закутанная в тёмный изношенный плащ. Лицо скрывал низко опущенный капюшон.
Рядом
шли женщины, приехавшие, как и она, чтобы встретиться с близким человеком.
Шли женщины, взвалив на плечи то оружие, которое смогли отыскать, шагали бок о бок со своими мужьями.
По главной улице
шли женщины с корзинами, полными водорослей, у воды играли дети.
К магазину торопливо
шла женщина в синем фартуке и белом чепце.
Это примерка-подгонка платьев и обуви, и ещё множество процедур, на которые
идут женщины, чтобы понравится мужчинам.
Во главе группы тоже
шла женщина – очень высокая, лет пятидесяти, с длинными чёрными косами с проседью, уложенными в замысловатую причёску.
Навстречу нам
идёт женщина и говорит, что началась война.
Навстречу им
шла женщина.
Накинув на свои собственные тёплую шаль, она впопыхах убрала чёрные волосы в высокую – истинно греческую! – причёску, но эта небрежность очень
шла женщине.
Последней
идёт женщина в платье.
Около них
шли женщины, нежно поглаживая их по голове и шее.
По лесной тропинке к пруду
идёт женщина.
Мимо
шла женщина, глянула на нас обоих и сказала мне: «Ты, я смотрю, сегодня с кем попало водишься».
Рядом с ней
шла женщина в белом халате.
И
посылаю женщину к своему коллеге.
Далее, когда становилось не так жарко,
шли женщины, дети.
Он вытер глаза платком и
пошёл женщинам навстречу.
Вслед за ними
шли женщины и рвали на себе волосы.
Тогда и
шли женщины на отчаянный шаг.
Шли женщины с детьми на руках.
Впереди
шла женщина, за ней – мужчина.
Он
послал женщин своего семейства в дом девушки.
По дороге, что была позади богатырей, шёл цыганский табор: несколько лошадок тащили повозки, а за ними с песнями и танцами
шли женщины в цветастых платьях и мужчины с гитарами.
И не одна: следом за ней
шла женщина, закутанная в клетчатый платок (только глаза были видны); она везла за собой санки.
Навстречу мне
шли женщины с корзинами на головах и привязанными к спинам младенцами, за кем-то из них шагали дети постарше, нагруженные вязанками соломы.
Я подошла ближе и увидела, как бородач нёс кого-то на руках, а за ним
шла женщина.
Поворачиваюсь и вижу, как из глубины храма ко мне
идёт женщина.
Идут женщины с корзинами, полными домашней птицы или овощей.
Ему трудно было представить себе, что, когда он снова пройдёт под этими воротами, позади него будет
идти женщина.
Дед так и пылит по дорожке, впереди меня. А чуть впереди него,
идёт женщина в летних тоненьких бриджах, трусики врезались в тело.
Это на что пришлось
пойти женщине, чтобы остаться в селе и жить простой жизнью…
Огибая светлые участки и прижимаясь к стене высотного дома, по тротуару
шла женщина.
Сон повторялся – я ехала на велосипеде вниз по извилистой улочке, встречный грузовик преградил мне проезд, а впереди
шла женщина с маленькой девочкой.
К ней, прихрамывая,
шла женщина с длинными седыми волосами, которые, ничем не прибранные, падали на лицо и окутывали тело, будто огромный колышущийся кокон из сахарной ваты.