Эта аналитика есть расчленение всего нашего априорного знания на начала чистого
рассудочного знания.
Поэтому часть трансцендентальной логики, излагающая начала чистого
рассудочного знания, и принципы, без которых нельзя мыслить ни один предмет, есть трансцендентальная аналитика и вместе с тем логика истины.
Однако эту полноту той или иной науки нельзя с достоверностью признать агрегатом [знаний], составленным лишь путём опытов; она возможна только посредством идеи априорного
рассудочного знания как целого и благодаря определяемому отсюда разделению понятий, составляющих эту идею целого, стало быть, она возможна только благодаря тому, что она связывается в одну систему.
Но так как кажется очень заманчивым и соблазнительным пользоваться одними этими чистыми
рассудочными знаниями и основоположениями, выходя даже за пределы опыта, хотя только опыт даёт нам материю (объекты), к которой можно применить чистые рассудочные понятия, то рассудок рискует посредством пустых умствований применять формальные принципы чистого рассудка как материал и судить о предметах, не отличая тех, которые нам не даны и даже, может быть, никаким образом не могут быть даны.
На самом деле, то, что он в своих «Мыслях» называл чувством, вдохновением, сердцем, «чутьём суждения», обозначало непосредственное познание действительности, живой реальности, в противоположность
рассудочному знанию и рациональным выкладкам.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: кордовый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Однако
рассудочное знание вторично; люди узнают окружающий мир и самих себя прежде всего с помощью чувствований.
То, чего нет и не может быть дано для
рассудочного знания, то может знать вера, оно ей доступно.
Нравственно-молитвенное делание – вот то не теоретическое, но практическое делание, в самых глубинах которого, куда не вполне проникает свет
рассудочного знания, вследствие многолетнего неукоснительного внутреннего подвига, открылись ей многие таинственные знания, в силу её нравственного восхождения.
Не вызывает сомнения, что познание, направленное на целостное восприятие реальности, а не на ширящуюся лавину
рассудочного знания, которую осилить сегодня физически невозможно, должно опираться на развитие разумного мышления, которое тесно связанного со способностью нашего ума сравнивать одно с другим, то есть на умение пользоваться логической операцией «сравнение».
Объединение
рассудочных знаний в разумную систему направляется не стандартом мышления и действия, не сиюминутным интересом, а более высокими целями добра и человечности.
Как бы то ни было, но если намеченные здесь возможности фактически осуществляются, то мы имели бы наряду с «трезвым»,
рассудочным знанием в понятиях ещё другое знание – именно знание непонятного и непостижимого, –«ведающее неведение» (wissendes Nichtwissen, docta ignorantia).
Более того, острое чувство качественного отличия окружности от любого многоугольника, кривой от прямой, за которым стоял глубоко осознанный опыт онтологических рангов реальности, приводил к тому, что это соотношение вписанного многоугольника и описанной окружности нередко понимали как символ соотношения
рассудочного знания и реальности: кажущаяся близость, но принципиальное внутреннее отличие…
Это не
рассудочное знание.
Так теоретическое,
рассудочное знание религиозной истины может совершенно не совпадать с его опытным, жизненным познанием.