По мере того как претензия советского типа модернизма на мировую революцию ослабевала, в нём возрастал неоконсервативный элемент,
советский мир осознавался как особая цивилизация и приходила догадка, что она является исторической наследницей царской империи.
Мог ли
советский мир долго оставаться неуязвимым или в течение какого-либо периода времени быть способным «сдерживать» эту революцию?
Разве в нашем
советском мире что-то может быть в тупике?
Литература создала столь притягательный образ
советского мира, что он стал национальной идеей огромной страны, мировой державы на протяжении нескольких десятилетий.
Для других оно было нераздельно связано с чувством собственной отверженности и обречённости в чуждом им
советском мире.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: антиангинальный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Да, в
советском мире было много положительного – больше стабильности, меньше преступности, полное отсутствие безработицы, но было и много того, что давило на человека, на возможность его самореализации.
Я хочу сказать, что даже в
советском мире были граждане, которые считали физическое столкновение нормальным способом существования.
И в мёртвом бюрократическом
советском мире это переживалось особенно.
В волнении я стоял у окна и ждал момента, когда навсегда оставлю за собой
советский мир и старую жизнь.
Кстати, довоенный и послевоенный
советский мир иллюзий захватил очень много западных интеллектуалов.
На закате советской власти я вдруг для себя обнаружил, что
советский мир, такой, какой он есть на самом деле, никем не описан.
Заметьте, часто мы хотим привить ученикам навыки, которые нужны были в нашем,
советском мире.
Можно предположить, что её ядром является пятая глава, в которой описывается «
советский мир», каким он стал в «те самые послехрущевские годы».
Два этажа «Знамени» были двумя этажами
советского мира.
Лебединский был евреем, Фадеев – нет, но оба изображают евреев в новом, более сильном
советском мире, не отягощённом прошлым.
Во-вторых, с разветвлённой институциональной инфраструктурой
советского мира, охватывавшей всё пространство социальных структур и связей, начиная от макроуровня с различными формами публичной общественной жизни и заканчивая микроуровнем частной жизни индивидов с их душевным миром, склонностями, желаниями и интересами.
В круг незыблемых привычек генерала входила и святая вера в несокрушимость генеральной линии родной коммунистической партии и правильность устроения окружающего
советского мира.
Оказывается, в этом распроклятом отвергаемом ныне
советском мире помимо идеологии и политики, лозунгов и принципов была ещё и живая жизнь, чем-то людям близкая и дорогая.
Посёлок до сих пор живёт в своём, ещё
советском мире.
Диссертация, институт, бассейн, как и книги, которые пробирались к нам из другой половины реальности – все эти привычные декорации
советского мира были составными, пусть и не похожими друг на друга частями неподвижного универсума, в котором жизнь устраивалась по неукоснительным, некогда установленным правилам.
В этой житнице – миллионы пудов зерна, эта житница ставит
советский мир так крепко на ноги перед хищным заморским рынком!
Только в этом контексте и можно писать историю прошлого столетия, дореволюционного и
советского мира.
Он стал точкой перелома, оттолкнувшись от которой,
советский мир сменил режим своего существования и перешёл в новую фазу, меняя внешний облик и поставив под сомнение свою имманентную связь с коммунизмом.
Если современные авторитеты не берут начало от советской цивилизации – от
советского мира, все значимые фигуры политики, культуры и науки – представители советского суперэтноса.
Типовая библиотека конца 90-х – это такой застойный осколок
советского мира.
Тем более что именно в это время «в
советском миру» развернулась широкомасштабная кампания против засилья «вредоносной западной идеологии».
Первая так называемая «вшивая» сталинская интеллигенция показала, кто важнее и значительнее в новом
советском мире.
Коммунизм оказался архаизирующим компонентом
советского мира, сковывающим его внутреннее развитие и создающим препятствия в установлении широких и устойчивых связей с внешней средой, без чего модернизация советского мира была невозможной.