– По мне тоже! Огромный и тяжёлый
старый слон! – согласилась я.
На берегу озера умирал
старый слон.
Сержант побледнел. Он принялся переминаться с ноги на ногу, как огромный
старый слон.
Для того чтобы составить ряд белых кнопок убили двух
старых слонов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: попетушиться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Говорят, что однажды где-то здесь какой-то
старый слон неловко придавил голодную дракониху.
Ссадины, оставленные бичом, горели, но куда сильнее жгла
старого слона горечь обиды.
Старый слон благосклонно принял подношение.
Я в шоке. Опечатка? 47? Тебе? Не ври отцу! Мне 49, я уже 12 лет на пенсии и выгляжу, как кусок
старого слона. А ты? Ты себя в зеркало видела?
Когда
старый слон вразвалочку проходил мимо, я внимательно разглядел виновника торжества.
Старый слон уже умер, только его хвост об этом ещё не догадывается…
В центре помещения, в массивной установке было заточено̀ тело
старого слона.
Жесткоглазых рабочих, которые в каждое жёсткое утро и истерически обязывающий вечер с прокуренных нор шестиэтажного логова, с шахтерной лампочкой кармина на искривлённом коме бессоницы и скуки, через вихристые штольни подъёмных машин, заплёванные клети социальной трансформации стекали трахомными слезами к вечно простуженному надорвавшимся вентилятором лабораторному <нрзб.> осеянно культурного способа коллективного лечения
старого слона человечества, застоявшегося в зверинце у бога, рельсовых объятий бетонного удава, гигиеническим прорезом морщинистого живота, поселковой дороги пасторальному ветру, в визгливо урчащие галереи сводчатым дымом и туманом с ватной прослойкой истерик в крикливом воздухе; с библейскими маяками звёзд лиловыми бликами тревожно скрипящих юпитеров, на каплях сырости громоздящихся вёрст столетиями оседающего потолка усталых небес в ссадинах копоти, царапинах дыма об чёрные зубы труб, которые нагло скалит улица у подкрашенных суриком губ из крыш.
Он тихо катился по улицам, еле-еле взбираясь на возвышенности, пыхтя и кряхтя, как будто
старый слон пробирается через пустыню, застревая в песках.