А я так и стояла в эпицентре
странного пламени.
Но именно сегодня я неожиданно его переосмыслил и совсем другими глазами взглянул на своё
странное пламя.
Теперь мне стало казаться, что это
странное пламя добралось до лёгких и сжигает их изнутри.
А потом положил ладони ей на плечи. Снова стало удивительно тепло и спокойно. Даже
странное пламя перестало иметь значение.
На лице его сразу выступил румянец, а в больших, тёмных глазах вспыхнуло какое-то
странное пламя.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: комиссионерство — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Он помнил отблески
странного пламени, мутный от слёз силуэт отцовской спины и страшную боль кромсавшую изнутри.
Странное пламя, казалось, не причиняло ему никакого вреда.
Я снова вспомнила то
странное пламя, мелькнувшую бледную тень.
Странным пламенем белым горят…
И
странное пламя окружало его со всех сторон.
Наши герои стояли в стороне, и
странное пламя их вовсе не задело даже. Словно они были отгорожены от него какой-то перегородкой.
Внезапно между ними образовался сгусток энергии, источающий пульсирующие языки
странного пламени, кончики которых, будто хлысты, оставили глубокие порезы на живой плоти бойцов, бетонных стенах и даже на металлическом фонарном столбе.
Поток
странного пламени сжёг все.
Огневики разводили руками,
странное пламя не поддавалось.
Поведал он им также и о
странном пламени, что выжгло площадку в форме круга, но не тронуло растущие рядом кусты сухоцветника.
Внутренним взором я видела, как остатки тумана, скуля и корчась, обугливаются в этом
странном пламени.
Это
странное пламя сбивало с ног, выбивало из груди воздух, не давая нормально вдохнуть, почти лишало воли.
Странное пламя вдыхая одна.
Странное пламя, совершенно не похожее ни на обычный огонь, ни на огненную магию.
Прикрывая глаза от солнца правой конечностью, я заметил, что перстень светится в тон и такт тому
странному пламени.
Полуобращенный жрец, почти обезумивший от боли, пытался удержать змея на привязи, но
странное пламя, всасываясь под кожу жреца, не давало сосредоточиться и вернуть контроль в свои руки.
Странное пламя вырвалось из пробитой груди паладина и обволокло его тело.
Это было пламя,
странное пламя: сине-фиолетовое, бурное, пышущее диким жаром.