Даже в самом здоровом
теле смерть есть то, что прочнее самого здоровья.
Бедный я человек! кто избавит меня от сего
тела смерти?
Что для физического
тела смерть, для эфирного тела – сон, то для астрального тела забвение.
Бедный я человек! кто избавит меня от сего
тела смерти!(Рим. 7, 24), – нет-нет да вздохнёт, словно скрипнет что-то в каждом из нас.
Меч аналитика разрывает путы, поддерживающие прочную ткань нашего обычного мира: он уничтожает жизнь, но
тело смерти со странной силой сохраняется, как будто оно живое.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: бутада — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Но это только имена, а у соловья нет имени, как у белого тела любви и белого
тела смерти, одного на двоих, одной на всех – нет имени.
Сознавая бессилие самому освободиться от греха, апостол с тоской и горечью восклицает: Окаянен аз человек: кто мя избавит от
тела смерти сея́?
Мы даже можем по своей воле предать своё
тело смерти: пожертвовать жизнью ради других людей или совершить самоубийство, безумно полагая его выходом из душевного тупика.
Проступающий в искусстве характер переживания мысли о «
теле смерти» (Ап. Павел. Римл. 7: 24) обусловливается отношением человека к космогоническому устройству вселенной, его тяготением к тому или иному образному началу: «Человек не может оставаться только человеком: он должен или подняться над собой, или упасть в бездну, вырасти в бога, или в зверя»5.
Кто избавит меня от этого
тела смерти?
Таким образом, для плотного
тела смерть означает его конец как организма, освобождение связей, которые объединяли многих в одно.
Когда избавимся мы от сего
тела смерти?
Истинно говорю вам, кто убивает – убивает самого себя, а кто ест плоть убитых зверей – ест
тела смерти.
Кто избавит меня от сего
тела смерти?
Эти приобретения дают ощущение власти тому отчаявшемуся я, которое живёт, движется, действует в
теле смерти.
Кто этого ещё не испытал и кто не прошёл лично через собственную смерть и крест распятия в самом себе без остатка ветхого человека, как носителя
тела смерти и страстей мира сего, этого понять не может ни при каких условиях, поскольку это разговор двух разных людей – мёртвого и живого, которые существуют по разным законам, которые несовместимы.
Действительно, если эти мудрецы верили в будущее возмездие и в то же время считали соединение с
телом смертью души, то из этого неизбежно следует, что наказание и существование души в будущем – не более чем продолжение её нынешнего состояния и переселение, так сказать, из сна в сон и из сна в сон.
Настало время отдать это
тело смерти.
Кто мя избавит, говорит он, от
тела смерти сея?