Таким образом, западная космофантастика 1950-х годов явным образом отражала основные общественные заботы того времени, функционируя в качестве критической аллегории, подававшейся при этом в форме развлекательной продукции, за что многие
тогдашние критики относили её к «бульварщине» (pulp).
Мы не будем уподобляться
тогдашней критике и будем вести речь только о тех художниках и литераторах, которые в определённый период своей жизни и творчества действительно исповедовали футуристические идеи и эстетику.
Собрания этих объединений служили центром притяжения для творческой русской молодёжи, на которую начала обращать внимание
тогдашняя критика.
Всё то, что имеет у него временный характер, все эти шпильки по адресу
тогдашних критиков и либералов, все критические замечания, претендующие на меткость и современность, и все так называемые глубокие мысли, бросаемые там и сям, – как всё это по нынешним временам мелко и наивно!
Возможно, такой (или: и такой) смысл имел в виду
тогдашний критик: сомнительно, чтобы первые шестьсот лет русской исторической жизни стали объектом русского исторического романа – нет материала, кроме «безличных имён, толкущихся в пустыне безжизненного хаоса».
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: выспевание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Ещё одно частное, но очень характерное наблюдение сделали
тогдашние критики.
Ознакомившись с мнением
тогдашних критиков и расследованием этой журналистки, я заново перечитал «Лабиринт бесчеловечности».
Колоритность этого образа особенно впечатлила
тогдашнюю критику.
Конечно же, я далёк от намерения актуализировать позицию тех из
тогдашних критиков романа, кто находил в нём старомодное и мелкотравчатое изображение безнадёжно отсталой среды (а равно и тех апологетов и эпигонов, для которых, напротив, именно «великосветскость» произведения была его главным идеологическим и эстетическим достоинством).
Наверное, именно из-за этого «Петербургские анекдоты» имели большой успех у публики, особенно у тех, кого
тогдашняя критика называла «новыми грамотными» – у конторских барышень, белошвеек, модисток, фельдшериц, телеграфистов, техников, приказчиков в модных магазинах и молодых полицейских агентов.