Мы не станем углубляться в тёмные дебри нацистской идеологии и подробно считать бесчисленных жертв
фашистских палачей.
По совести сказать, тогда я почему-то не испытывал к немецким солдатам ненависти, она появилась немного позднее, когда я увидел смерть моих товарищей и звериную жестокость
фашистских палачей.
Час за часом, день за днём, партизаны использовали различные подручные плавающие средства, преодолевали заболоченные топи, болота, озёра, минные поля в ночное и даже в дневное время с ожесточёнными боями вырывались из окружения и оставляли карателям пустой дырявый мешок и сотни убитых и раненных
фашистских палачей.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что болгарский народ единодушно выступил против
фашистских палачей и их приспешников.
Иначе и не может быть, ибо каждый советский воин знает, что оставить на поле боя раненого товарища, это значит обречь его на чудовищные пытки и издевательства, на мучительную смерть от кровавых рук
фашистских палачей.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: кооперационный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Он ненавидел этот голос так же люто, как ненавидел в эту минуту своё беспомощное голое тело, распятое в неестественной позе, оцепеневшее в животном ужасе, – оно было для него сейчас таким же врагом, как и
фашистские палачи, чью сторону принимало, выдавая его своей дрожью, подавлять которую с каждой секундой становилось всё труднее.
Но, нам кажется, она даже в большей степени перекликнулась с темой будущей освободительной войны советского народа против
фашистских палачей.
Захваченный вместе с другими в плен, на вопрос
фашистского палача о национальности, герой с достоинством отвечает: «Я врач».
Им было по 14 – 16 лет, но не все «хатынцы» погибли, как полагали
фашистские палачи и их прислужники-полицаи.
Самая страшная трагедия мировой истории – попытка уничтожения древнейшего народа, вечной болью остаётся в сердцах евреев и несмываемой кровью на руках не только
фашистских палачей, но и тех, кто, преследуя свои геополитические интересы, предал еврейский народ и позволил свершиться этой чудовищной катастрофе.
Его внешность прямо соответствовала жестокости
фашистского палача, шрамы на лице говорили о тёмном прошлом и желании продвинуться по крутой лестнице вверх.
Надпись на монументе тоже призвана была всё запутать: «Здесь в 1941—1945 гг. зверски замучены и расстреляны
фашистскими палачами 4300 советских граждан».
Майданек, Бухенвальд, Освенцим и прочие «лагери смерти», представшие теперь перед взорами всего человечества, навсегда останутся в памяти не только как места нечеловеческих мучений людей, замученных
фашистскими палачами, но и как памятники такого падения, такой деградации человека, которой не могло, казалось, и представить себе даже самое извращённое человеческое воображение.