По своей природе плановики и управляющие – это две противоположные
человеческие категории.
Восточная мифология сравнивала
человеческие категории с явлениями живой природы.
При описании поведения птиц, рыб или собак он использует такие сугубо
человеческие категории, как «грусть», «смущение», «дружба», «самоотверженность» и пр.
Это все человеческие, слишком
человеческие категории, как когда-то говорил один из наших гостей.
Из всех гражданских и
человеческих категорий бытия признавал лишь одну – аскетическую добродетель.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: казаки-разбойники — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Это потому, что ты продолжаешь мерить
человеческими категориями.
– Я бы так категорически не утверждал. Это другой уровень взаимодействий, для которого
человеческие категории добра и зла неприменимы.
Теперь среди наших
человеческих категорий мы наблюдали, что прогресс происходит в первую очередь из-за начальства.
Отсюда следует, что благо-это одновременно божественная и
человеческая категория.
Может, потому, что ты не относишься уже ни к одной
человеческой категории?
Вы пытаетесь применить к нам
человеческие категории, но я повторюсь: мы не отвлекаемся по всяким пустякам, связанным с потребностями материальной оболочки, – у нас её просто нет.
Таким образом, можно заключить, что философская мысль развивается в направлении от божественной или мистической сущности творения к личности человека как источнику творческих сил; от рядоположенности человеческого творчества с «творчеством» природы – к представлению о том, что творчество является сущностно
человеческой категорией; от качества, присущего только избранным, – к общеродовой способности человека; от противопоставления научного и художественного творчества – к их единому назначению, а также к выделению творчества как созидания себя («самоделания»), от придания творчеству утилитарного значения – до понимания творчества как смысла бытия.
Мы с тобой относимся к
человеческой категории, и этот мир таким, каким мы его видим, придумали мы сами.
Это отношение раскрывает нам «опустошение» как отрешение от всякого элемента индивидуальной самостоятельности, т. е. новый для человеческого опыта и
человеческих категорий способ бытия.
– Права тётя, я мыслю
человеческими категориями.
– В
человеческих категориях сложно это выразить.
Вероятно, я опять мыслю в слишком
человеческих категориях.