Цитаты со словом «стрелковый»
Газеты — это секундные
стрелки истории. Но такие большей частью, что не только из худшего металла, но редко и ходят верно. Так называемые передовые статьи в них — это хор к драме текущих событий.
В последнее время у некоторых групп в нашей стране сложилось мнение, что всего лишь вследствие получения человеком или корпорацией прибыли от общества сколько-то лет правительство и суды обязаны гарантировать им эту прибыль в будущем, даже когда обстоятельства меняются, и вопреки интересам общества. Эта странная доктрина не поддерживается ни законом, ни обычаем. Ни отдельные лица, ни корпорации не имеют права являться в суд и просить, чтобы часы истории были остановлены или
стрелки их переведены назад.
Похожие цитаты:
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.
Армия принципов прорвется там, где не прорвется армия солдат.
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
«Линия Маннергейма» — это финские солдаты.
Суда не предназначены для путешествия господ офицеров с образовательной целью. Они назначены для боя. Им принадлежит личный состав, каждому свой, а не наоборот.
Личный фактор на корабле – командир!
«Меня только танком можно остановить»
Ничто так численно не умножает батальоны, как успех.
Законное правительство — то, у которого превосходство в артиллерии.
Окопы идей гораздо лучше, чем окопы из камней.
Мы вырастали в надежде реванша, в культе знамени, в атмосфере обожания армии… Это было время школьных батальонов и как обычное зрелище можно было видеть учителей, ведущих военным строем свои войска учеников.
В конечном счёте солдатский ранец не тяжелее, чем цепи военнопленного.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Человек бесчеловечен, пока стремится жить, прикрываясь пулемётами, пушками и танками.
Если бы наши солдаты понимали из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны.
...«ибо, если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть
только штыком».
Я на самом деле обитаю в системе, где слова могут потрясти всю структуру управления, где слова могут быть сильнее, чем десять военных дивизий.
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
Самая лучшая матрица «затраты-выпуск» была построена в военно-воздушных силах (США). У них была и таблица «затраты-выпуск» для экономики Германии — это помогло им выбирать цели.
Первым стреляет тот, кто стреляет первым, остальное придумывается в оправдание, если застрелили не того или не тех.
Не солдат, кто других убиваетНо солдат, кто другими убит.
Писателю необходима такая же отвага, как солдату: первый должен так же мало думать о критиках, как второй — о госпитале.
Самые многочисленные армии — далеко не самые сильные.
Нет такой уловки или приема в пользовании оружием во время боя, которые мы сочли бы дурными, лишь бы они помогли отразить направленный на нас удар.
Талант признают только тогда, когда он шагает по трупам, и нужны тысячи снарядов, чтобы пробить себе брешь в Фортуне.
Дисциплина — искусство внушать солдатам больше страха перед офицерами, чем перед врагом.
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля — дура, штык — молодец.
В ранце каждого солдата лежит жезл маршала.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Сначала надо ввязаться в серьёзный бой, а там уже видно будет.
Если с первого раза не получилось, парашютный спорт не для вас.
Не таскайте за собой больших обозов, главное быстрота и натиск, ваш хлеб в обозе и ранцах врагов.
Мои товарищи второй раз в Форос не ездили. Это уже те товарищи, которые мне никак не товарищи.
В составе русского населения волго-вятской зоны имеется восточнофинский элемент (168)
Первые двадцать пять километров мы проехали быстро, потом часто останавливали встречные машины — спрашивали, из какой они части, где их штаб. На первый вопрос отвечали определенно, на второй еще определеннее — «не знаем».