Цитаты со словом «чапан»
Похожие цитаты:
Кто очень сухощав, тот охотно носит фуфайку, у кого мало содержания — те раздувают его словами.
Баба с возу - голому рубаха.
Величественный шейх, факих, муфтий, проповедник, главный судья Египта и один из шейхов этой местности, мухаддис и алим. В течение всего его управления его знали только с хорошей стороны, вместе с тем, что это длилось 50 лет.
Женщине, снявшей паранджу, легче раздеться.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Все мужчины одинаковы: сначала они пользуются тобой, а потом выкидывают, как старые поношенные носки...
Поэзия — не аристократический салон, куда являются только напомаженным и в блестящих сапогах, а храм, в который можно войти в лаптях и даже босиком.
Под грязными лохмотьями Диогена скрывалось, быть может, столько же гордости, как под пышной одеждой божественного Платона.
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Султан страны любви - и я во времени моем, визирь мой - грусть, тоска - сидит по обе стороны мои...
Аллах не может быть и формой, поскольку форма нуждается в материи.
Когда увидишь штаны с лампасами, не пугайся красного цвета — в данном случае он вполне благонадёжен.
Имам должен стать не поводырем слепых, а предводителем зрячих.
Чтобы войти в хорошее общество, нужно носить фрак, мундир или ливрею.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
В каждом толстом человеке сидит худой и требует, чтобы его выпустили.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
У нее были такие узкие штаны, что я едва мог дышать.
Мир состоит не из чёрного и белого, а, скорее, из черного и серого.
Когда монашек, которые моются, не снимая купальных халатов, спрашивают, зачем такие предосторожности, ведь их никто не видит, они отвечают: «А Боженька? Он-то всё видит!».
Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.
Длинная речь также не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе.
Велико число женщин, которые кажутся прекрасными в тени шатров и под покровом вуали. Но подними вуаль, и ты увидишь мать своей матери.
С течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетённые, порождают большие-пребольшие истины.
Лучший из людей, если б у него на лбу были написаны совершенные им ошибки, должен был бы нахлобучить шляпу на глаза.
Мне советовали приближенные напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
О тот, кто с верностью душевной спутником был шаху, лица не должен отвращать, коль станет каменистым путь.
Костюм, шляпа, хорошая работа и одинокое пьянство по выходным – вот что украшает мужчину.
Бархатный пиджак не делает писателя.
…А степная трава пахнет горечью, молодые ветра зелен
ы.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Оденьте преступление в золото — и крепкое копьё правосудия переломится, не поранив; оденьте в рубище — его пронзит и соломинка пигмея.
Последние уродливые содрогания молодости охватили моё поношенное существо.
На полюсе я не раз благодарил судьбу за то, что она меня многому научила. Недаром говорят: знания плечи не оттянут. В свое время я лудил посуду, тачал сапоги, стирал, мыл полы, свежевал медведя, готовил обед. Все пригодилось.
Толстой: В чужих руках я толще.
Если вас поразила красотой какая-нибудь женщина, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, — значит она была одета идеально.
Час ребёнка длиннее, чем день старика.
Право - это узкое одеяло на двуспальной кровати, когда ночь холодная, а на кровати - трое. Одеяла не хватит, сколько его ни тащи и ни натягивай, и кому-то с краю не миновать воспаления лёгких.