Введение

Введение — в собственном смысле — предварительные сообщения общего характера, предпосылаемые произведению, обычно научного характера, с целью ввести читателя в курс предмета.

Введение в этом случае не связано непосредственно с сюжетом произведения и может иметь самостоятельное значение — например введение к «Опыту о нравах» («Essais de mœurs») Вольтера, напечатанное также самостоятельно под заглавием «Философия истории». В художественной литературе введением называется ввод в основное действие, та предварительная часть, где автор устанавливает намерения и характер персонажей, указывает побочные обстоятельства, определяющие действие. По словам Вольтера, во введении, как в зародыше, должна содержаться развязка. В древнегреческой трагедии (например у Эсхила), когда хор играл важную роль, введение давалось хороначальником. Позже введение помещалось перед выходом хора в предварительной сцене, так называемом прологе. В дальнейшем развитии введение сделалось органической частью произведения, непосредственно входящей в его состав. В театральных произведениях целям введение служит афиша, указывающая время и место действия, а также имена и взаимоотношения действующих лиц в пьесе.

В праве, вводная или вступительная часть законодательного или иного правового акта называется преамбулой.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Мы приглашаем преподавателей, аспирантов и студентов к участию в дальнейшей работе над «Словарем». Как указано во «Введении», он первоначально планировался в более полном виде. Каждая статья должна была включать также: а) английский эквивалент исходного термина или терминологического словосочетания; б) в необходимых случаях – комментарий, обобщающий материал данной статьи; в) также в необходимых случаях – альтернативный комментарий, написанный представителем другой точки зрения.

Коллектив авторов, Словарь Л. С. Выготского, 2004

В завершение следует привести важное правило: введение к научной работе, как и заключение, пишется после завершения основной части. До того как будет закончена основная часть текста, невозможно написать хорошее введение, поскольку автор еще не вполне овладел материалами по теме, не реализовал логику его изложения и не сформулировал собственных выводов.

Н. А. Головин, Выполнение курсовых и выпускных квалификационных работ по социологии, 2016

Кодификация юридической литературы была возложена 15 декабря 530 г. на комиссию из семнадцати членов под председательством Трибониана с участием Теофила и беритского профессора Дорофея. Из всей правовой литературы им следовало выбирать самое необходимое (непрактичное исключать или переделывать, не допускать повторений и противоречий) и обработать для свода законов. Для ускорения работы комиссии она разделилась на три подкомиссии, собиравшие: первая – произведения по цивильному праву (т. н. сабиновская масса сочинений), вторая – по преторскому праву (т. н. эдиктальная масса), третья – произведения Папиниана, и кое-где сюда присоединилась группа приложений. Работа была опубликована как Digesta. Применение старых источников было воспрещено, и запрещены любые комментарии. Система этих институций делилась на введение, часть первую – «Лица», вторую – «Вещи» и последнюю – «Права на вещи, наследственное и обязательственное право». Третья книга посвящена искам, система которых захватывала и четвертую книгу до 17-го отдела. Конец четвертой книги посвящен публичному праву. Способ цитирования – буква I (институции), цифры обозначают книгу и титул и дальнейшие подразделения I.2.20. pr. (principium – начало).

А. В. Леонтьев, Римское право. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Первая глава этой книги является предисловием в общепринятом значении этого слова, объясняющим цель, масштаб и тему, развиваемые более постепенно и менее последовательно, чем в обычном введении к книге, и как основной идеей книги является попытка выделить суть изучения предмета и размышлений над ним в течение ряда лет, так и изложение истории – выдержки из заметок, сделанных в ходе изучения каждой из отображенных войн. Для автора было бы легче развить эти заметки в повествование большее по объему, но желание «не заслонять деревьями леса» привело к жесткому сокращению несущественных фактов. Если, на вкус некоторых читателей, в книге мало подробностей, прошу их простить меня в свете того, что эта книга является скорее «путеводителем» по изучению истории для обучающегося по данной специализации, нежели фундаментальным трудом, содержащим все подробности.

Генри Бэзил Лиддел Гарт, Решающие войны в истории

В 1948 г. главы, составлявшие «Йогу божественных трудов», были опубликованы отдельным изданием Библиотекой Шри Ауробиндо (Мадрас). Никакая другая часть «Синтеза» при жизни Шри Ауробиндо не издавалась самостоятельной книгой. В 1955 г. Международным университетским центром имени Шри Ауробиндо (Пондичери) «Синтез Йоги» был впервые опубликован в наиболее полном виде. Содержание этой книги, в которую вошли введение и четыре части, с незначительными изменениями использовалось для всех последующих публикаций.

Шри Ауробиндо, Шри Ауробиндо. Синтез йоги – II, 2012

Первые выпуски серии посвящены классической политической экономии. Как и в 2007 г., серия открывается изданием «Исследования о природе и причинах богатства народов» А. Смита (1723–1790), в последний раз издававшимся в нашей стране в полном объеме в 1962 г. под редакцией проф. В. С. Афанасьева. Однако в отличие от всех предыдущих изданий в настоящем издании публикуется первый полный перевод на русский язык «Истории астрономии» Смита (написан до 1758 года). Этот очерк, по единодушным отзывам Й. Шумпетера, М. Фридмана, а также известных отечественных экономистов (в частности, А. В. Аникина), представляет собой блестящее введение в творческую лабораторию Смита, позволяет глубже понять, как зарождался и развивался его метод исследования экономических и социальных проблем. Подробные примечания к тексту открывают российскому читателю по существу неизвестного еще Смита, который, тем не менее, уже оперировал метафорой «невидимой руки Юпитера».

Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, 1776

В процессе уголовного правотворчества перед законодателем возникает не три задачи (Особенная часть – глава Особенной части– состав преступления), разрешаемые с помощью категории «объект преступления», а заметно больше. Во-первых, конструирование и описание конкретных видов деяний – в действующем УК РФ более 300 основных составов преступлений[101] (если принять во внимание дополнительно введенные в Особенную часть УК статьи и описанные в них основные составы). Во-вторых, деление всей имеющейся совокупности составов на большие группы (так называемый «развал на кучи») и конструирование на этой основе разделов, а внутри них – глав. Как известно, в Особенной части действующего УК РФ разделов – шесть, а глав – девятнадцать. В-третьих, расположение больших групп (разделов, а равно глав) в определенной последовательности относительно друг друга. В-четвертых, деление больших групп (разделов, глав) на малые («развал на малые кучи»). Так, глава 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» включала на момент введения ее в действие тридцать две статьи с описанием соответствующих составов преступлений. Естественна в связи с этим проблема упорядочения законодательного материала внутри данной главы, что в первую очередь предполагает деление описанных в ней видов преступления на подвиды, более мелкие группы. «В Особенной части Уголовного кодекса, – указывалось в одном из учебников логики, – все составы преступлений расположены по определенной системе… государственные преступления, преступления против социалистической собственности, преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, преступления против политических и трудовых прав граждан и т. д. Каждый из этих видов, в свою очередь, делится на подвиды»[102]. В-пятых, расположение малых групп относительно друг друга. Наконец, в-шестых, определение внутри малых групп места каждого из составов преступлений, порядка их описания.

Л. Л. Кругликов, Юридические конструкции и символы в уголовном праве, 2005

Зримым воплощением динамики социальной жизни и ее влияния на трансформацию трудового договора являются изменения, происходящие в действующем законодательстве о труде. Достаточно сказать, что за последние несколько десятков лет наука и практика столкнулись, по меньшей мере, с четырьмя законодательными трактовками института трудового договора, начиная от законодательства до 1992 г. (до введения в действие Закона РФ о внесении изменений в действующий на тот период КЗоТ РСФСР 1971 г.[2]), после введения в действие упомянутого Закона и заканчивая принятием нового Трудового кодекса РФ (2001 г.)[3] и его глобальным пересмотром в 2006 г.[4] Вне всякого сомнения, уже одно это обстоятельство должно стать основой для оживленных дискуссий по проблематике, связанной в том числе и с проблематикой трудового договора. Приходится констатировать и то, что имеющая место стремительная по историческим меркам динамика содержания Трудового кодекса, в том числе в части, касающейся трудового договора, имеет не только, и даже не столько положительное значение: она является откровенным свидетельством отсутствия в достаточной мере доктринально проработанной концепции метода индивидуально-договорного регулирования трудовых отношений в конкретно-исторических условиях социальной жизни.

Коллектив авторов, Курс российского трудового права. Том 3. Трудовой договор, 2007

Медики оценили практический эффект данных исследований еще в то время. Обратим внимание на предпосланное тексту книги введение, написанное генерал-полковником медицинской службы Е.И. Смирновым. Там, в частности, говорится: «…Совершенно правы авторы настоящей монографии, подчеркивая в своей работе, что для того, чтобы восстановить функцию конечности раненого, необходимо восстановить его способность к деятельности: функция органа движения является абстракцией, искусственно вычленяемой из трудовой деятельности человека. …“Резонанс” периферической травмы в личности человека находит свое объяснение и должен быть обязательно учтен теми, кто хочет по-научному подойти к разрешению задач, которые возникают в клинике восстановительной терапии.

А. Н. Леонтьев, Эволюция, движение, деятельность, 2012

Во-первых, в систему курса включены главы, которых нет и не может быть в УК. Прежде всего, это настоящая глава, в которой в целях введения в изучаемую дисциплину дается общая характеристика Особенной части. За ней следует глава, излагающая научные основы квалификации преступлений, призванная вооружить читателя методикой установления искомых признаков состава в любых деяниях, безотносительно их принадлежности к тому или иному разделу или главе УК, а также ознакомить с общими правилами разрешения конкуренции уголовно-правовых норм и некоторыми другими положениями, которые могут пригодиться при изучении курса в целом и решении казусов на практических занятиях в частности.

Коллектив авторов, Уголовное право России. Особенная часть, 2021

Следует, вместе с тем, обратить внимание на формально скупое, но теоретически емкое указание профессора К.О. Дюгамеля на то, что «управление государственное в строгом смысле… не составляет государственного права (выделено мной. – К. К.); но важно потому, что объясняет механизм, посредством которого государственные установления осуществляются в государственном быту»51. Из выделенного фрагмента явствует, что, вопреки бытующему представлению о двухэлементной «системе Дюгамеля»52, автор недвусмысленно дает понять, во-первых, мысль о несовпадении системы отрасли/ науки и системы учебного курса, во-вторых, о непринятии им германской модели системы применительно к системе отрасли/науки и, в-третьих, о целях введения раздела о государственном управлении в учебник государственного права.

К. А. Кононов, Система отрасли конституционного права. Историко-теоретический очерк, 2011

В своей трактовке музыкального языка, в целом солидаризируясь с общей, указанной выше, ориентацией в современной науке о музыке, мы предлагаем его понимание исходя из нашей интерпретации музыки как системы отношений. С нашей точки зрения, музыкальный язык – то, что особым образом запечатлевает, овеществляет в звучании (звуковой материи) отношения входящих в музыкальную систему элементов, иными словами – то, что «говорит» нам о существовании музыки (напомним в связи с этим знаменитую фразу М. Хайдеггера: «Язык – дом бытия»). В свете сказанного исключительно показательна, к сожалению, незаслуженно забытая после критической рецензии на нее А.В. Луначарского книга А.К. Буцкого «Непосредственные данные музыки. Опыт введения в музыку». В названной работе автор подчеркивает, что восприятие различных звуковых образований (конструкций) в музыке позволяет «войти сразу внутрь музыкального искусства».[132] Эти звуковые образования, по мнению Буцкого, символизируют те или иные движения, вследствие чего, считает исследователь, «музыку можно определить как искусство движений, перевоплощенных в особого рода звуковые и временные отношения».[133] Поскольку, как полагает ученый, музыка в состоянии символизировать различные типы существующих движений в мире, правомерно ее «разделить на ряд больших категорий»: музыку естественной (природной) среды – природных явлений, музыку внутренних процессов – мыслей, переживаний и т. п., музыку социальных форм – работы, танцев, шествий, революционных порывов и др.[134]

А. С. Клюев, Философия музыки. Избранные статьи и материалы, 2008

Во Введении и Заключении рассматриваются самые общие вопросы, без которых, однако, невозможно, с одной стороны, понять актуальность, степень разработанности и новизну изучаемой проблемы, настроиться на последовательное восприятие разной по своей обобщенности информации, с другой стороны, вместе с автором завершить обсуждение поставленных в монографии вопросов, понимая, что полученный в работе дополнительный материал может в последующем стать основой для формулировки новых гипотез.

Н. Е. Харламенкова, Самоутверждение подростка, 2007

Что касается того, почему этот материал не включен в основной текст: во-первых, чтобы не нарушить логику изложения авторской аргументации; во-вторых – то, что понятно одному человеку, может вызвать вопросы у другого. Если найдется читатель, которому будет понятно все, что изложено в основном тексте, то ему не потребуется вообще обращаться к этому разделу. Но такое в принципе вряд ли возможно. Следует признаться, что некоторые моменты, освещаемые в работе, автор стал понимать более ясно после того, как получил соответствующий вопрос или замечание. Это явилось еще одним побудительным моментом для введения данного раздела. И, наконец, материал, помещенный в этом разделе, отражает устную дискуссию и не вмещается в рамки требований, предъявляемых к научному тексту.

А. С. Барабаш, Публичное начало российского уголовного процесса, 2009

По отношению к живому миру возобладала точка зрения, согласно которой считается очевидным, что, выстроив формы жизни в ряд от простейших к сложнейшим, мы получаем историческую перспективу. Так морфология оказалась накрепко связана с естественной историей и генетическим аспектом живых форм. Последовавшая отсюда эволюционная теория представляет собой результат введения исторического, а точнее, диахронического измерения в поле морфологического разнообразия. Так, умозрительная морфологическая теория Й.В. Гете, оказавшая большое влияние на научную мысль Запада в различных ее областях, относится к эволюционному типу. Она идет дальше очевидного и прозревает в сложной форме простую архетипическую идею, реконструирует ее как исходную форму, или праформу (die Urpflanze «пра-растение», das Urtier «пра-животное»), уже определяющую тип феномена в его развитии – из нее могут быть выведены все последующие сложные формы (J.W. Goethe, «Hefte zur Morphologie», 1817-22, 1823-4). По аналогичному пути пошел Чарльз Дарвин (Charles Darwin, «On the Origin of Species», 1859). В точности следовал Гете и Александр Николаевич Веселовский, создатель исторической поэтики: он выводил весь сложный мир литературных форм из простейших, которые он, за неимением возможности их наблюдать, постулировал («Из введения в историческую поэтику», 1894).

С. Я. Сендерович, Морфология загадки, 2008

Из других наук, соотносимых с танатологией, следует назвать тафологию, которая, согласно книге В. Багдасаряна и А. Гришкова «История погребальной культуры: танатологическая семантика» (2003), изучает «все аспекты погребальной онтологии». Исследователи отмечают возможность введения в научный обиход и таких терминов, как «тафосфера» и «моросфера»: «Ступень перехода от биосферы к тафосфере, т. е. в область самой смерти, охватывающей временной период распада органических соединений, обозначается термином моросфера (от греч. морос – смерть)» [Багдасарян 2003]. В. Багдасарян и А. Гришков описывают различные периоды в истории погребальной культуры, указывают на переломный момент в ее развитии, случившийся в XVIII в. в связи с началом ее десакрализации [Там же: 143].

Р. Л. Красильников, Танатологические мотивы в художественной литературе. Введение в литературоведческую танатологию., 2015

Иначе говоря, комментарий давал возможность для введения в традицию нового знания. Однако новация тщательно камуфлировалась в одежды традиции, поскольку традиция – это школьный метод интерпретации священных – религиозно-доктринальных текстов. Традиция всегда претендовала быть самотождественным способом изложения религиозно-философской системы как модуса перехода сознания от неизмененных, профанных состояний к состояниям измененным, «очищенным», манифестирующим отказ от привязанности к чувственному миру, отрешенность от него.

В. И. Рудой, Космос и карма. Введение в буддийскую культуру, 2009

Подводя итог изложенному, необходимо заявить о принципиальной позиции по поводу толкования термина «специальные знания». На наш взгляд, данное понятие является отраслевым юридическим. Необходимость его введения обусловлена деятельностью юрисдикционных органов в целях решения стоящих перед ними задач. Поэтому представляется целесообразным использование в законодательных актах одного термина «специальные знания».

А. А. Мохов, Теория и практика использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России, 2003

Второй этап – XVI–XVII в. Данный этап развития института выборов можно назвать официальным (выборы IX–XV в. основывались на обычаях), поскольку в этот период инициатива введения или признания практики выборов исходила от государства.

И. В. Минникес, Выборы в истории Российского государства в IX – начале XIX века, 2010

Апробированность. Данная характеристика термина заключается в том, что включению в нормативные акты подлежат те термины, которые прошли проверку практикой. Без особых причин следует избегать введения новых терминов взамен существующих, особенно привнесения в тексты законов заимствований из иностранных языков, если есть возможность точно отразить характеристику выражаемого понятия на русском языке. Следует избегать и «юридизации» обыденной терминологии.

Коллектив авторов, Юрист в организации: учебное пособие, 2009

Новый Водный кодекс Российской Федерации 2006 г. был разработан и принят с расчетом на последующие нормативные правовые акты в области водных отношений. За короткое время как в федеральных законах, так и в различных подзаконных актах, регулирующих водные отношения, произошли существенные изменения и дополнения. Эти изменения либо прямо касаются водных отношений (дополнения и изменения в Водном кодексе РФ), либо затрагивают их косвенно (например, введение кадастра недвижимости).

Д. О. Сиваков, Водное право: Учебно-практическое пособие, 2009

– структурная упорядоченность (наличие введения, основной части и заключения, их соотношение),

А. В. Борисова, Методы научных исследований в туризме, 2013