Дани (языки)

Языки́ Да́ни — это семья трансновогвинейских языков, на которых говорят дани, лани, яли и родственные народы в высокогорьях провинции Папуа, Индонезия. Дани могут быть связаны с языками островов Панияй.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Ареал слова – пространство от Кольского полуострова до Урала, причем, как показал К.-О. Фальк, по мере продвижения на восток его употребление сокращается, а значение видоизменяется: уже в ряде саамских и карельских диалектов этноним используется для обозначения как шведов, так и русских[404], т. е. иноэтничного населения вообще, пришлых иноплеменников, собиравших дань. Функциональное сходство затушевывало для местного населения этнические различия[405]. Далее на восток корень роч- в языке коми (из общепермского *ro??, за им ст во ван но го из прибалтийско-финских языков[406]), а также ненецк. луца (<*luo?ts?), эвенк., л?ча, н?ча и др. имеют единственное значение «русский», поскольку население этих областей сталкивалось только с русским колонизационным потоком.

Е. А. Мельникова, Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды, 2011

Большинство ученых придерживаются мнения о том, что из всех компонентов культуры в широком смысле этого слова язык обладает наиболее отчетливо выраженными этническими функциями. Небезынтересно отметить, что во многих памятниках древнерусской письменности, включая и «Повесть временных лет», понятие «народ» обозначается словом «язык»: «А се суть инии языци, иже дань дають Руси»[90]; «Югра же людье есть языкъ нѣмъ, и сѣд?ть с Самоядью на полунощных странах»[91]; «В то же время умножися языка Литовьскаго и начаша пакостити волости Олександровѣ»[92]. Известный специалист в области истории русского языка П.Я. Черных считает, что старшим значением слова «язык» на славянской почве было именно «речь», «то, что связывает людей, соединяет их в народ, в племя» и просто «народ», «племя»[93]. Такое словоупотребление, очевидно, отражает то этнографическое представление, по которому язык считается главным признаком народа.

Юрий Акашев, История народа Рос. От ариев до варягов, 2013

Единение славян – величина относительная и непостоянная. Пожалуй, заявительно, на уровне риторики, желаний и благих намерений оно присутствует в прошлом, как, впрочем, и в настоящем, обильно и неизменно, но, увы, это больше метафора, золотой миф, плод идеализации, дань традиции и известному направлению (панславизм) общественно-политической мысли, чем реальность. На деле солидарность и взаимопонимание в славянском мире на чаше весов истории уравновешены конфронтацией и разногласием, и временами недружественные отношения внутри отдельных племен и между целыми межплеменными союзами достигали не меньшей остроты, чем конфликты с внешними врагами. Диалектика такова, что братские узы не всегда оказывались достаточными, чтобы жить в ладу, а с не родственными «по крови» племенами и народами вдруг устанавливалась полная близость, налаживались стабильные связи. У восточных славян – предков русских – именно такие отношения сложились, например, с финно-угорскими племенами – мерей, мордвой, муромой и т. д.

Владимир Соловьев, Древние славяне. Таинственные и увлекательные истории о славянском мире. I-X века, 2011

Самые ранние дошедшие до нас сведения об Аравии и арабах содержатся в главе 10 Бытия, где упоминаются названия многих народов и областей полуострова. Слово «араб», однако, не встречается в этом тексте, а впервые появляется в ассирийской надписи 853 года до н. э., в которой царь Салманасар III фиксирует победу ассирийских сил над заговором мятежных князьков; один из них именуется «ариби Гиндибу», который дал объединенной армии тысячу верблюдов. С того времени и до VI века до н. э. в ассирийских и вавилонских надписях появляются частые упоминания ариби, арабу и урби. В этих надписях фиксируется взимание дани с правителей ариби, как правило в виде верблюдов и предметов, которые указывают на их пустынное происхождение, а иногда говорится о военных походах в землю ариби. Некоторые из поздних надписей сопровождаются иллюстрациями ариби с их верблюдами. Эти походы на ариби были явно не завоевательными войнами, а карательными экспедициями, проводимыми с целью напомнить отбившимся от рук кочевникам об их обязанностях в качестве ассирийских вассалов. Их основной задачей была охрана ассирийских приграничных областей и линий сообщения. Ариби из надписей – кочевой народ, живущий на крайнем севере Аравии, вероятно в Сиро-Аравийской пустыне. Этот термин не включает в себя процветающую оседлую цивилизацию Юго-Западной Аравии, которая упоминается в ассирийских хрониках отдельно. Ариби можно отождествить с аравитянами из поздних книг Ветхого Завета. Около 530 года до н. э. термин «Арабая» начинает встречаться в персидских клинописных документах.

Бернард Льюис, Арабы в мировой истории. С доисламских времен до распада колониальной системы, 2002

Декларируемая «простота» изложения у ученого клирика – скорее дань традиции христианского смирения: он демонстрирует латинскую образованность наряду с вниманием к местным «доанглийским» традициям: в частности, повествует о том, как бритты явились в Британию из Арморики (Бретань), а затем «из Скифии в море вышли пикты на нескольких кораблях» и заняли север Британии (Беда. I). Этот первый «переселенческий» мотив, кстати, широко обсуждается в современной литературе в связи с разнообразными концепциями происхождения пиктов. Это переселенческое сказание непосредственно связано у Беды – и в описываемой им традиции – с легендой о происхождении государственной власти у пиктов: у переселенцев не было жен, и скотты дали им своих женщин с условием, что те будут выбирать королей по женской линии; «этому обычаю пикты следуют до сего дня», – свидетельствует Беда (другие – ирландские источники подтверждают вероятный матрилинейный порядок престолонаследия у пиктов)[187].

Коллектив авторов, Общественная мысль славянских народов в эпоху раннего Средневековья, 2009

Противоречат ли эти факты и выводы известию летописца о варяжской дани на чюди и на словенах, на мери и на кривичах? О призвании князей словенскими и чюдскими племенами? Нисколько. Имея дань на словенах, варяги имели ее и на словенских поселенцах в землях чюди и мери. По основавшимся посреди их словенским колониям племена чюди, веси, муромы состояли к Новгороду в отношениях младших племен к старшему, пригорода к старшему городу; без них и без кривичей новгородцы не могли приступить к избранию новой династии; так делали они и после в подобных случаях: «Новогородьци призваша пльсковиче и ладожаны, и сдумаша яко изгонити князя своего Всеволода». Только из совокупности этих явлений объясняется, каким образом, с одной стороны, финские племена (здесь словенские колонии в финских землях) принимают участие в призвании, а с другой, являются данниками Руси.

С. А. Гедеонов, Варяги и Русь. Разоблачение «норманнского мифа», 1876

Но у восточных славян нет этой новой мутации, которая есть у всех остальных неафриканских народов на планете. Поскольку только у двух гаплогрупп А и нашей нет таких мутаций, можно было бы считать нас наряду с африканцами первыми людьми, но в родственной группе R1b (все западноевропейцы) такая мутация есть, как и в вышестоящей группе R1. Получается, что у «восточнославянской» группы эта мутация просто закрылась. Сравнение с африканскими народами это дань устарелой теории родины человечества в Африке.

Г. Н. Марков, От Гипербореи к Руси. Нетрадиционная история славян, 2014

Из-за ограниченного объема статьи, к сожалению, придется только в постановочном плане обозначить многие аспекты проблемы. Не будут подвергнуты анализу, в частности, функциональные действия, которые сами по себе являлись прерогативой княжеской власти (чеканка монеты), создание печатей с соответствующим изображением и их применение в делопроизводстве, осуществление таможенного права и сбора налогов с использованием особых знаков («Иде Вольга Новугороду, и оустави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли, знаменья и места и повосты»)[167]. Не будут в полной мере проанализированы вербальные обозначения знаков власти, употребляемые лишь в качестве примеров. Основное внимание уделяется «предметным» символам, среди которых выделяются знаки господства («политические») и военные знаки.

Н. А. Соболева, Очерки истории российской символики. От тамги до символов государственного суверенитета, 2006

Кто же остался на Днепре? Известно, что проживавшие совместно болгары, аланы и хазары в Днепровско-Волжском междуречье VI–VII вв. имели общую культуру, названную археологами «салтово-маяцкой». Как указывает П. П. Толочко, одним из основных хозяйственных занятий народа было земледелие и осёдлое скотоводство{55}. Что, конечно же, не исключает присутствия кочевников, учитывая этнический состав населения. И вряд ли возможно, чтобы все люди вдруг покинули благодатные земли; о каком-то тотальном геноциде народа в те времена ничего не известно. Потому можно предположить, что варягов встретили оставшиеся представители салтово-маяцкой культуры, которых уже нельзя было назвать хорошими воинами. Воинами были кочевники степняки и те же варяги, условно назовем их «водными кочевниками». А потому варяги просто заявили местным жителям, что отныне те будут платить дань не хазарам, но им. Видимо, местных представителей салтово-маяцкой культуры историки называют «славянами». «Не исключено, что процесс славянизации болгар начался еще в Подонье, где их северными соседями были славяне…»{56}.

С. С. Ахматнуров, Казаки Золотой Орды, 2017

Близость к Риму могла поддерживаться и традицией происхождения: римляне вели себя от Энея, судьба которого после гибели Трои была сходной с участью вождя венетов Антенора. И важно не то, в какой степени эти предания достоверны, а то, что именно такова была традиция, и ради нее, по сообщению Страбона, Юлий Цезарь освободил Илион – город, расположенный вблизи от прежней Трои-Илиона, от каких-либо даней именно как своих непосредственных родичей[237].

А. Г. Кузьмин, Древнерусская цивилизация, 2013

А в 550 г. их победила новая китайская династия Бэй-Ци. Потом появились орды Жужань и царства Тогон. К западу от Ордоса жили телесцы (телеуты) и платили дань жужаням. Впоследствии телесцы усилились и создали свое государство, которое китайцы назвали Гаогюй («высокие телеги»), но и оно перестало существовать в 540 году.

А. Г. Оловинцов, Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана, 2018

Именно у славян мотив чудесного пахаря и волшебного плуга распространен наиболее широко. Иногда в этом качестве выступают и исторические лица – русские князья Борис и Глеб, болгарин Кралевич Марко, чаще же эти персонажи неизвестны историографии (что, естественно, никак не исключает их реальности). Это польский князь пахарь Пяст, чешский князь пахарь Пшемысл упоминавшиеся в связи с былиной о Микуле еще Федором Буслаевым. Это белорусский князь пахарь Радар. Это Кирилла и Никита Кожемяки из русской и украинской сказки. В западноукраинской песне золотым плугом пашет царь Соломон. Плуг сам по себе был предметом культа – существовал обычай ходить на Коляду с плугом, чествуя его. Схожий обычай был в Германии, причем здесь носили и чествовали огненный (то есть «золотой») плуг, С подобными обычаями, очевидно, связан известный запрет «плуга кликати» или «славити», зафиксированный еще в XVII веке. Невзирая на него, текст «кликания» – припева «Ой Плужечка!», сопровождающего пение колядок, – дошел (правда, в единичных записях) до нашего времени. С чешским преданием о Пшемысле, накормившем пришедших призывать его на княжение гостей с лемеха плуга, перекликается польский обычай на Рождество класть лемех плуга на стол. В связи с первоначальной сакральной основой даннических отношений представляется знаменательным, что дань зачастую собирали «от рала» или «от плуга» – последний обычай наблюдается у поляков, полабских славян, и, очевидно, заимствован от них ливами. В Болгарии, помимо обычая изображать плуг на ритуальном новогоднем хлебе, присутствовал обряд, в котором ряженые – «кукери» изображали пахоту и сев. Пахарем выступал ряженый «царем».

К. А. Пензев, Альтернативная история России. От Михаила Ломоносова до Михаила Задорнова, 2016

Мидийцы жили на севере современного Ирана. Персы на юге иранского нагорья, в Аншане, на месте, где когда-то находилась семитоязычная страна Элам. Известно, что в VII веке до P. X. вождь мидийцев Фраорт завоевал племена персов. Мидийцы брали с персов дань, угнетали их, и персы хотели освободиться. При том, что мидийцы и персы – ближайшие родственники.

А. М. Буровский, Арийская Русь. Ложь и правда о «высшей расе», 2012