Европейский суд

Европейский суд — термин, в зависимости от контекста имеющий одно из следующих значений:

Суд Европейского союза (англ. Court of Justice of the European Union) — институт судебной власти Европейского союза.

Европейский суд (англ. European Court of Justice) — высшая инстанция Суда Европейского союза.

Европейский суд (англ. European Court of Human Rights) — орган Совета Европы, контролирующий соблюдение Европейской конвенции о правах человека.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Практический аспект нами выделен по двум причинам. Первая связана с очень редким применением практики Европейского суда Российскими судами, а вторая – с изменением отношения Конституционного суда РФ к решениям Европейского суда и возникшей коллизией между Конституцией РФ и Конвенцией.

Е. В. Сыченко, Практика Европейского суда по правам человека в области защиты трудовых прав граждан и права на социальное обеспечение, 2014

Особое значение имеет вопрос о соответствии внутреннего трудового законодательства России аутентичному толкованию международных норм, осуществляемому контрольными органами международных организаций. Применительно к актам аутентичного толкования существует та же проблема соотношения правовой теории и практики, что при признании судебных решений в качестве источников права в странах с континентальной правовой системой. Формально суды могут только толковать уже существующие правовые нормы, однако на практике это толкование оказывается настолько расширительным и так повсеместно применяется судами, что специалисты неоднократно ставили вопрос о признании их в качестве источника права как в теории права[22], так и применительно к трудовому праву[23]. Более того, уже сейчас на международном уровне существует практика прямого цитирования актов аутентичного толкования судом в качестве акта применимого к делу права. Так, Европейский суд по правам человека в своих решениях неоднократно давал прямые ссылки на толкование Европейской социальной хартии, осуществляемое Европейским комитетом по социальным правам[24], а также на позиции, высказываемые Комитетом по свободе объединения МОТ и Комитетом экспертов МОТ по применению конвенций и рекомендаций в отношении толкования актов МОТ[25]. В науке высказывается мнение о том, что сами правовые позиции Европейского суда по правам человека должны быть признаны «… в качестве источника правотворческой и правоприменительной практики»[26].

Н. Л. Лютов, Российское трудовое законодательство и международные трудовые стандарты: соответствие и перспективы совершенствования: научно-практическое пособие, 2012

Учитывая изложенное, можно заключить, что Европейский Суд[55] активно влияет на нормотворческие процессы всего Европейского Союза и имеет преюдициальную юрисдикцию по широкому кругу вопросов. Резолютивные части решений Европейского Суда при их обобщении учитываются всеми институтами и органами ЕС и являются одним из основных движущих сил правовой динамики[56]. Именно за счет судебных прецедентов европейское право оперативно обновляется и модернизируется согласно своевременному учету различных показателей. Подобная правовая динамика ввиду объективных причин отсутствует в Российской Федерации, в результате чего многие процессы оказываются без своевременного оперативного реагирования, до того момента, пока решение данного вопроса не выйдет на законодательный уровень. В европейском праве не только отсутствует подобный принцип «торможения», наоборот, Ниццкие соглашения признали качественную позитивную роль Европейского Суда в праве ЕС и утвердили план расширения европейских судов первой инстанции для некоторой «разгрузки» Европейского Суда[57].

Анна Каширкина, Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ, 2013

Свидетельством тому может служить Европейская конвенция «О защите прав человека и основных свобод» 1950 г. (далее – ЕКПЧ 1950 г.). Данный международный договор является реально действующим благодаря такому механизму, как Европейский суд по правам человека (далее – ЕСПЧ). Именно в прецедентах Суда дается толкование спорных вопросов, положений, прямо не закрепленных в самой Конвенции. Рассмотрим этот тезис применительно к теме настоящего исследования [Деко, 1998].

Василиса Нешатаева, Культурные ценности. Цена и право, 2013

Для нас же наиболее важен тот факт, что прецедентные решения международных судов нередко имеют материально-правовое значение для последующих решений по уголовным делам. Так, например, в развитие положений ст. 8 Европейской Конвенции о правах человека было вынесено несколько решений Европейского Суда по правам человека о том, что в содержание тайны личной жизни (нарушение которой расценивается как преступление) должны входить, например:

А. Г. Кибальник, Современное международное уголовное право, 2003

Пространство как категория юридической картины мира становится объектом конструирования в связи с решением проблемы суверенитета в условиях глобализации. Пространственное конструирование юридической картины мира включает вопросы российской цивилизации, ее места между Западом и Востоком, отношения к глобализации, суверенитета[58]. Масштаб проблем, затронутых этими дебатами, выходит за рамки чисто юридической составляющей и представляет собой цивилизационный выбор. Неопределенность термина создает возможность для разных подходов и выводов о том, что есть «Российская цивилизация» – понимания ее как Европейской, глобальной («Евразийская цивилизация») или как уникальной («Российская цивилизация как таковая»). Подход с позиций теории «конфликта цивилизаций» к ситуации глобализации используется романтиками для интерпретации российской культурной и геостратегической уникальности. Россия предстает не как часть европейской цивилизации, но как самостоятельная цивилизация, не сравнимая с другими. В этом контексте решаются вопросы соотношения международного и национального права и границ государства. Практическим выражением становятся споры об отношении к европейскому праву и, в частности, решениям Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), касающимся внутренней политики[59]. Представлено три основных позиции – приоритет международного права над национальным; приоритет национального права над международным и компромисс между ними – тезис о том, что эти решения могут приниматься судами только в том случае, если не противоречат суверенитету, заключенным договорам, основным правам, закрепленным в конституции.

А. Н. Медушевский, Политические сочинения, 2015

Логически верным и оправданным представляется тезис о перенесении процессуальных действий с национального правового пространства в европейское, а именно, Европейский суд по правам человека (далее – ЕСПЧ), причем связь и взаимодействие процессов начинаются с момента обращения в ЕСПЧ, но после того, как внутригосударственный гражданский процесс завершен. Суд ЕСПЧ расширяет пределы своей компетенции, вторгаясь в сферу национального процессуального права, автономность которого считалась до этого почти аксиомой, так как национальный суд должен принимать во внимание требование единообразного применения права сообществ и обеспечивать защиту фиксированных интересов сообществ.

П. А. Кенсовский, Легализация и признание документов иностранных государств, 2003

Однако значимость решений Европейского Суда выходит за национальные пределы, воздействуя на уголовное право и правоприменительную практику и других государств-участников Конвенции. Обусловлено это исключительным правом – толкованием Конвенции. Анализ практики Европейского Суда позволил прийти к выводу о том, что если Суд при осуществлении толкования конвенционных норм, ссылается в обосновании своей правовой позиции на решения, вынесенные ранее против других государств-участников, то сформулированное в решении понимание какого-либо конвенционного права вряд ли будет пониматься иначе в решении, вынесенном против другого государства-участника, тем более что Суд указывает на прецедентный характер своих решений.

Коллектив авторов, Актуальные проблемы современного уголовного права и криминологии, 2013

Кроме того, для осуществления защиты прав и свобод человека особое значение имеют документы, не являющиеся международными актами, но представляющие так называемое общее мнение сведущих. Такими документами являются решения Европейского Суда по правам человека. Практика применения и толкования Европейской конвенции прав человека и основных свобод составляет основу европейской системы прав человека и дает ориентиры для государств – членов Совета Европы.

Коллектив авторов, Международно-правовые стандарты в уголовной юстиции Российской Федерации. Научно-практическое пособие, 2013

В контексте рассмотрения международно-правовой защиты прав человека особый интерес представляют решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Контрольный механизм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. справедливо признается наиболее эффективным контрольным институциональным механизмом в сфере прав человека в мире[272]. Его эффективность выражается в практически полном и безусловном исполнении постановлений ЕСПЧ государствами – участниками Конвенции[273]. РФ признала юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения РФ положений этих договорных актов[274] (см. приложение 8). Под юрисдикцию ЕСПЧ подпадают все вопросы, касающиеся толкования и применения Конвенции и протоколов к ней (см. приложение 8). Суд, в частности, может получить заявление (см. приложение 10) от любого лица, неправительственной организации или группы лиц, которые утверждают, что стали жертвами нарушения со стороны государства (правительства) прав, изложенных в Конвенции или в протоколе к ней (ст. 32, 34 Протокола № 11). К компетенции Суда отнесена защита политических и гражданских прав и свобод (см. приложение 9). Она не распространяется на социально-экономические права. Последние защищены не Конвенцией, а Европейской социальной хартией (вступила в силу 26 февраля 1965 г.).

В. А. Батырь, Международное гуманитарное право, 2011

Специфический резонанс проблема баланса частных и публичных интересов приобрела с принятием Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней», согласно которой Европейский суд по правам человека обязал национальные суды при разрешении споров соблюдать баланс между публичными и частными интересами, являющийся важнейшим шагом для справедливого судебного разбирательства. При решении вопроса о защите имущественных прав Европейский суд указывает, что любые ограничения частных интересов во имя поддержания публичного не должны носить фискального характера, в большинстве случаев ограничения частных имущественных прав должны быть допустимы лишь при условии возмездности.

Коллектив авторов, Публичные и частные интересы в финансовом праве, 2013

2. Международные договоры РФ. В соответствии с Конституцией РФ международные договоры РФ являются частью ее правовой системы, а в случае противоречия между законодательством РФ и международным договором действуют правила международного договора. Это определяет особую важность международного договора как источника российского права. Однако при этом следует иметь в виду, что все без исключения международные договоры должны соответствовать Конституции РФ, на предмет чего они исследуются во время проведения ратификации. Особо важны такие международные документы, как Декларация прав и свобод человека, Пакт о гражданских и политических правах и другие, послужившие основой для международного статуса личности и обязательные для исполнения повсюду. В случае нарушения указанных документов срабатывает механизм международного контроля. Так, каждый гражданин РФ, если он исчерпал меры правозащиты в РФ, может обратиться за международной защитой в специально предусмотренные для этого международные органы (например, в Европейский суд по правам человека, решения которого обязательны для государства-ответчика).

Л. В. Дудкина, Конституционное право. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Принципы ИП рассматриваются в специальном разделе настоящей работы, где приводятся и источники их закрепления и артикуляции – в частности, это Международный пакт о гражданских и политических правах; Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод; Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г., Договор Всемирной организации интеллектуальной собственности по авторскому праву 1996 г., правовые документы ООН, Совета Европы и ОБСЕ; прецедентная практика Международного суда ООН, Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и иных международных судебных и административных органов (в частности, административных трибуналов по разрешению доменных споров при ВОИС; доктрины наиболее квалифицированных специалистов по ИП и иным смежным отраслям (в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм и т. д.).

А. В. Даниленков, Интернет-право, 2014

Однако и подобная классификация представляется не совсем полной и не соответствующей имеющимся реалиям. На наш взгляд, ее необходимо дополнить с учетом существующих и положительно себя зарекомендовавших межгосударственных (или международных) третейских судов, к которым, например, относятся: Международный суд ООН в г. Гааге; Суд Европейского союза в г. Люксембурге; Экономический суд СНГ в г. Минске и др. Они представляют собой абсолютно обособленную группу третейских судов, призванных урегулировать споры только из межгосударственных отношений, в связи с чем не могут быть отнесены ни к внутренним, ни к внешним третейским судам. Еще в 1990 г. председатель Комитета Верховного Совета СССР по вопросам законодательства, законности и правопорядка Ю.Х. Калмыков отмечал: «Как вы понимаете, они (споры) между республиками и Союзом не исключены, поэтому мы закрепили общее правило о том, что все эти споры должны рассматриваться в порядке третейского разбирательства…»[53].

А. Н. Балашов, Третейское судопроизводство в Российской Федерации: учебное пособие, 2008

«Отсутствие дискреционности одной из спорящих сторон в формировании суда при рассмотрении гражданско-правовых споров ставится на первое место в прецедентных решениях Европейского Суда по правам человека, в которых беспристрастность рассмотрения спора оценивается в субъективном (применительно к поведению судьи) и объективном (применительно к формированию состава суда) смысле.

А. Я. Курбатов, Третейское (арбитражное) разбирательство в России: реалии и перспективы, 2014

Решения международных юрисдикционных органов. Под такими органами следует понимать органы, разрешающие споры между субъектами международного публичного права, к которым относятся: Постоянная Палата международного правосудия Лиги Наций, Международный Суд ООН, Суд Европейских Сообществ, Экономический Суд СНГ и др. Практика этих органов (за исключением Суда Европейских Сообществ) достаточно бедна, однако некоторые решения этих органов оказали большое влияние на развитие коллизионного права. Чаще всего вопросы, связанные с международным частным правом, возникали перед данными органами при оказании каким-либо государством дипломатической защиты своим субъектам права. Механизм дипломатической защиты действует в том случае, если, ущемляя интересы иностранного субъекта права, государство нарушает нормы международного права. Такой субъект права может обратиться за защитой к своему государству, которое имеет право оказать дипломатическую защиту. Спор переходит в плоскость международного публичного права.

В. Л. Толстых, Международное частное право: коллизионное регулирование, 2004

С 1966 г. палата лордов использовала полномочие, которое она сама себе предоставила, лишь изредка. Представляется, что она не будет активно использовать его и в будущем, поскольку сближение права Великобритании с правом ЕС, особенно возрастающая роль Европейского суда в вопросах национального права, означает, что палата лордов в настоящее время не является тем судом последней инстанции, каким была в 60-х гг. прошлого века[41].

А. Б. Золотарёва, Роль прецедента в налоговом праве, 2014

При обсуждении проблем дальнейшего совершенствования организации судебной системы и ее правового регулирования особое внимание привлекали не только задачи восполнения явных и давно известных пробелов в системе законодательства о судебной власти в целом как конституционного института и структуры судебной системы, так и относительно новых предложений о реформирования системы судебных инстанций, в частности, вызванных осложнением отношений с Европейским судом по правам человека, выявлением точек несоответствия российского законодательства европейским стандартам, возникших проблем в сфере реализации гарантий конституционного принципа несменяемости судей, обеспечения независимости судей, усиления гарантий защиты их прав в отношениях с органами судейского сообщества в условиях последовательного соблюдения принципа несменяемости, с одной стороны, и беспристрастной оценки складывающейся практики привлечения судей к ответственности за ненадлежащее поведение, умаляющего авторитет судебной власти, и нарушение требований безупречного соблюдения закона при осуществлении правосудия, с другой стороны. Особый интерес авторского коллектива вызвали рассмотрение и анализ тенденций развития законодательства о судоустройстве и уголовном процессе новообразованных государств на постсоветском пространстве после упразднения Советского Союза. Эти государства в противоположность Российской Федерации решительно и в ряде случаев оригинально и своевременно учитывают современный опыт формирования законодательства об организации и обеспечении судебной деятельности.

А. А. Гравина, Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации, 2011

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод направлена на защиту основных прав и свобод каждой личности. Право процедур позволяет государствам-членам или отдельным гражданам подать жалобу на то государство, которое, как они считают, нарушает положения Конвенции. Европейский Суд по правам человека обеспечивает подателям жалоб прямой доступ к Суду.

Коллектив авторов, Право и межгосударственные объединения, 2003

При этом большинству практикующих российских юристов, в том числе и судьям, неведом термин «диффамация», широко использующийся не только в научных публикациях, но и в решениях Европейского суда по правам человека. Несмотря на то что диффамация была известна российской цивилистической науке с дореволюционных времен, она не закрепилась в советском гражданском законодательстве под таким названием из-за своего, как было принято считать, буржуазного происхождения[1]. В действующем Гражданском кодексе РФ весь институт диффамации сводится лишь к одной ст. 152.

М. В. Свинцова, Противодействие диффамации по российскому гражданскому законодательству, 2013

Доказывание детерминировано комплексом обстоятельств, в частности, взаимообусловлено типом суда и формой судопроизводства. Российское судопроизводство имеет смешанную, соединяющую черты розыска и состязательности, процессуальную форму. Такая форма свойственна большинству судов европейских стран. Указанной форме судопроизводства присущи закрытый и письменный характер предварительного расследования, открытый и состязательный – судебного разбирательства.[32]

В. В. Новик, Криминалистические аспекты доказывания по уголовным делам, 2005