Маршевое пополнение

Маршевое пополнение — обученные контингенты военнослужащих различных категорий, отправлявшиеся в организованном порядке из резерва (запаса) в действующую армию и флот для пополнения частей, соединений, органов управления и тыла.

Военнослужащие маршевых пополнений отправлялись на фронт обычно в составе маршевых подразделений или команд военных специалистов, например танковых войск, артиллерии и так далее.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

До конца сентября корпус продолжал вести тяжелые оборонительные бои под Воронежем. За этот период его бригады и полки понесли значительные потери, которые было невозможно восстановить за счет поступавшего скудного пополнения маршевых рот. Поэтому в начале октября 18 отк выводят на комплектование и 4 октября по железной дороге направляют к Саратовской области в Татищевские танковые лагеря, на переформирование.

Валерий Замулин, Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны, 2017

Так, например, весной 1943 года (в ходе подготовки к обороне Курского выступа) общая потребность войск Воронежского фронта в личном составе была только на 31% удовлетворена за счет маршевых пополнений, тогда как 27% пополнения составили лица, мобилизованные на освобожденной территории[178].

Петр Букейханов, Курская битва, которую мы начали, 2013

С этой директивы 16 февраля можно выделить третий этап операции: возобновление активных наступательных действий советских войск, их постепенное затухание и завершение операции 20 апреля. В феврале Ставка ВГК выделила дополнительные силы из резерва: Калининский фронт получил гвардейский стрелковый корпус, семь стрелковых дивизий и четыре авиаполка, Западный фронт – гвардейский стрелковый корпус, три стрелковые дивизии, две воздушно-десантные бригады, 200 танков, 40 самолетов и 60 000 человек маршевого пополнения. Запись в дневнике Ф. Гальдера за 11 февраля свидетельствует, что немецкая разведка обнаружила переброску этих резервов.

Светлана Герасимова, Ржевская бойня. Потерянная победа Жукова, 2010

Интенсивность использования военно-воздушного транспорта каждой из сторон была различной в разные периоды войны. Так, например, германская транспортная авиация начиная с 1942 года активно участвовала в обеспечении оборонительных боевых действий либо эвакуации войсковых группировок, окруженных или блокированных в районе Демянска и Сталинграда, на Таманском полуострове и в Крыму, в Курляндии и Пруссии (так называемые «воздушные мосты»). В частности, из района Сталинграда с начала декабря 1942 до 24 января 1943 года было эвакуировано около 42 тысяч раненых военнослужащих; с Кубанского плацдарма за февраль и начало марта 1943 года авиацией перевезено около 63 тысяч солдат и офицеров; в ходе Курской битвы транспортная авиация обеспечивала доставку маршевого пополнения из Германии и Польши для войск 9-й и 2-й танковой армий, оборонявших Орловский плацдарм, а также переброску сюда частей с других участков Восточного фронта – в середине июля таким образом каждый день перевозилось до 1 тысячи солдат и офицеров и до 100 тонн грузов; из Корсунь-Шевченковского котла с 28 января по 20 февраля 1944 года вывезено 2188 раненых и 2100 тонн военного оборудования; с территории Крыма в период с 8 апреля по 12 мая 1944 года эвакуировано 21 457 солдат и офицеров, в том числе 16 378 раненых[230]. По мнению участника войны генерала Курта Типпельскирха[231], напряжение, с которым было связано снабжение по воздуху окруженных частей на чрезвычайно обширной территории, негативно сказалось на состоянии и дальнейшем развитии германских военно-воздушных сил.

Петр Букейханов, Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943, 2011

Особенно большой урон советские войска понесли в первые дни операции – при прорыве вражеской обороны и при форсировании рек Западная Двина и Днепр, а также на заключительном этапе наступления – при форсировании рек Висла, Нёман, Нарев, при штурме Осовецкого укрепрайона, при отражении контрударов врага в Литве и на Рижском взморье, в районах Праги, Магнушева и Пулавы. Такие потери объяснялись упорным сопротивлением противника, мощью его обороны, трудностью форсирования многих рек, но вместе с тем и неэффективной артиллерийской и авиационной подготовкой, неудовлетворительными действиями 5-й гвардейской танковой армии, плохим взаимодействием стрелковых войск с танками, артиллерией, авиацией и партизанами. Они были обусловлены также недостатками в боевой подготовке воинов, призванных и направленных в действующую армию в ходе самой операции. Бывшие партизаны и подпольщики, имевшие боевой опыт, а нередко и награды, считались обученными бойцами. По мере освобождения территории Беларуси они сразу же вливались в части и соединения наступавших фронтов и с ходу бросались в бой – и это при том, что больше пользы они могли принести и приносили не в качестве линейных бойцов, а как разведчики и бойцы специальных штурмовых групп. Призывники из Западной Беларуси, приходившие в войска в качестве маршевого пополнения, отправлялись на передовую зачастую без должной военной подготовки. Проявляя смелость и отвагу, однако не владея тактическим мастерством, они несли неоправданно большие потери, в чём повинно и командование. А ведь чрезмерных потерь можно и нужно было избежать.

С. А. Третьяк, Трудный путь к Победе, 2015

Таким образом, Омский и Иркутский военные округа в годы войны стали подлинной кузницей подготовки маршевого пополнения для действующей армии. Во время инспекционной поездки летом 1915 г. по запасным частям Томска, Барнаула, Новониколаевска, Кургана, Семипалатинска командующий Омским ВО генерал-лейтенант Н. А. Сухомлинов дал высокую оценку готовящимся к отправлению на фронт маршевым ротам. «От лица службы благодарю всех начальников, потрудившихся для подготовки людей и выражаю уверенность, что виденные мною молодцы, как в пути на театр военных действий, так и в бою с врагами покажут себя настоящими сибиряками», – так завершилась один из его приказов по итогам поездки[205].

М. В. Шиловский, Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь, 2016