Палаты

Палаты (от лат. palatium — дворец, чертог) — термин, обозначающий русские средневековые, преимущественно жилые каменные или кирпичные сооружения. Строились, как правило, в два-три или более этажей. Словом палата называлось самое большое в палатах помещение, зал. Сверху палат мог быть надстроен каменный или (чаще) деревянный терем. Не следует смешивать палаты с хоромами, которые были деревянными.

Слово, согласно этимологическим исследованиям, заимствовано в русский язык из греческого. Оно восходит к ср.-греч. παλάτιον, а то в свою очередь к лат. palātium «дворец» и собств. «Палатинский холм», который со времён Августа стал резиденцией римских императоров. Прокопий Кесарийский в своем повествовании «Война с вандалами», написанном в VI веке новой эры, описывает греческий эквивалент следующим образом: «…царский дом римляне, подражая грекам, называют Палатием. Поскольку некий Паллад, родом эллин, ещё до взятия Трои поселился в этом месте и построил здесь замечательный дом, они стали называть это строение Палатием; Август, став автократором, решил сделать его своим местопребыванием, и с того времени Палатием называют помещение, в котором пребывает царь» (Прокопий Кесарийский. Война с вандалами. Кн. I. Гл. XXI.).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В очередной раз следует оговориться, что история этого места до XVIII века состоит в основном из легенд и преданий. О них подробно рассказано в мемуарах одного из владельцев палат – Ф. Ф. Юсупова. После смерти Ивана Грозного Сокольничий дворец пустовал, пока по приказу царя Алексея Михайловича, большого любителя зимней охоты, он снова не был открыт и приведен в порядок. Наиболее вероятной датой постройки существующих палат, по мнению исследователей, нужно считать конец XVII века. В это время сформировался комплекс двухэтажных построек в восточной стороне с характерным декором в стиле московского барокко. Вероятнее всего, был еще и третий деревянный жилой этаж. Части комплекса, построенные в конце XVII века, представляли собой сводчатые парадные помещения на подклетах. На рубеже XVII и XVIII веков к северо-восточному углу палат пристроили так называемую Столовую палату с широким проездом.

Денис Дроздов, «Тургеневская», «Цветной бульвар», «Пушкинская», «Кропоткинская». Пешеходные прогулки в окрестностях метро, 2017

Определенный подъем нового строительства в Кремле наблюдается на рубеже XVI–XVII вв. Он был связан с именем Бориса Годунова. В 80-х гг. XVI в., при сыне Ивана IV – Федоре Ивановиче, на месте Наугольной палаты для его жены – царицы Ирины (сестры Бориса Годунова) была построена украшенная с особым великолепием каменная приемная палата, впоследствии вошедшая в современный Большой Кремлевский дворец. Непосредственно в правление Бориса Годунова (1598–1605) на откосе кремлевского холма был построен Запасный дворец для хозяйственных надобностей царского двора. Он представлял собой огромное двухэтажное здание с подвалами, по фасаду почти равное нынешнему Большому Кремлевскому дворцу, и долгое время был самым большим на Руси. Для себя Годунов построил в Кремле большой дом – «палату каменную на трех подклетах», куда в 1600 г. была «введена вода из Москвы-реки… по подземелью великою мудростию». Но главным сооружением Годунова в Кремле стало «свершение» церкви-колокольни, получившей в народе название «Иван Великий». Обычно рассказывают, что это строительство было предпринято Годуновым, чтобы дать народу заработок во время страшного голода 1601–1603 гг. Но это не отвечает действительности, поскольку оно закончилось в 1600 г. Полагают также, что первоначально Иван Великий был двуцветным: красные кирпичные стены и белокаменные украшения. Теперь он весь белый. Достройка колокольни, являвшейся самой высокой точкой Москвы (высота, вместе с крестом, 81 м), окончательно оформила внешний облик Соборной площади – места пышных церковных и придворных церемоний, куда выходили лицевые фасады парадных дворцовых палат и кремлевских соборов.

Коллектив авторов, Москва. История районов, 2014

Прежде всего, следует отметить то, что угловое расположение трона в Грановитой палате, не являвшееся само по себе исключительным для размещения царских тронов в Московском царстве[129], но казавшееся столь удивительным и непривычным иностранным послам, имеет особое значение для изучения всего комплекса представлений о власти того времени. Дело в том, что царское место располагалось у восточной стены палаты, ближе к юго-восточному углу. Последнее совпадает с расположением так называемого красного угла, то есть наиболее почетного места в русском традиционном жилище, где находились иконы и часто стол, отождествлявшиеся с алтарем православного храма и церковным престолом соответственно. Подобная трактовка, скорее всего, усиливалась появлением в этой части зала собственно икон. Именно так Грановитая плата представлена на миниатюре из «Книги об избрании на царство великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича» (1672) (ил. 3)[130].

Коллектив авторов, Изобретение империи: языки и практики, 2011

Пожалуй, среди старинных зданий Варварки наиболее любопытен дом № 10, известный под названиями «палат бояр Романовых», «палат на верхних погребах» или просто «палат XVI–XVII веков». Здесь и в самом деле давным-давно располагался обширный двор боярского рода, давшего начало царствовавшей более трех веков династии Романовых. Дом № 10 – единственная сохранившаяся с тех времен постройка. Однако интересен он даже не этим, а как один из первых в России примеров научного подхода к реставрации древних памятников зодчества.

Алексей Рогачев, Шоссе Энтузиастов. Дорога великих свершений, 2017

В общих чертах мы можем представить себе, как выглядел новый, саксонский Лондон. Был выстроен кафедральный собор, а королевский дворец находился там, где теперь пролегают Вуд-стрит и Олдерменбери. В записках VII века упоминаются «королевские палаты» в Лондоне, и два столетия спустя он по-прежнему был известен как «знаменитое место и царственный град»; расположение королевского дворца рядом со старым римским фортом на северо-западе города позволяет предположить, что его укрепления также поддерживались в хорошем состоянии. Но есть и еще более красноречивое свидетельство преемственности. Одной из самых важных археологических находок недавних лет является открытие римского амфитеатра на месте нынешнего Гилдхолла; это именно то место, где саксы устраивали свои фолькмоты (народные собрания), поскольку оно всегда описывалось как расположенное к северо-востоку от собора. Из этого следует, что саксонские граждане почти наверняка использовали древний римский амфитеатр в своих собственных целях; тот факт, что они сидели и спорили на каменных скамьях, возведенных более чем два столетия назад, позволяет увидеть их связь с отдаленным прошлым в любопытном и неожиданном свете. Конечно, не менее красноречиво и то, что на этом же месте построена нынешняя ратуша – Гилдхолл. Тут мы имеем, во всяком случае, преемственность управления. Соответственно, кажется вполне вероятным, что большой обнесенный стенами город по-прежнему оставался центром власти и влияния.

Питер Акройд, Лондон. Биография, 2000

Пока идут разговоры о сооружении муляжа «палат Пикарта», рядом приходит в упадок подлинник московской старины. Его адрес – Софийская набережная, 8 – 10. Здесь, на москворецком берегу напротив Кремля, в глубине запущенного сада тихо коротает свой уже не первый век изрядно обветшавший дом со «знаком породы». Он давно нуждается в реставрации и, будем надеяться, ее дождется. А пока обратимся к… истории. Издавна здесь, у Каменного моста, селились люди богатые, знатные, близкие к царскому двору. Место было престижным. К примеру, в начале XVIII в. в здешних дворовладельцах числился Сергей Лопухин – двоюродный брат царицы Евдокии Федоровны – нелюбимой жены Петра I, сославшего ее в монастырь. Потом усадьба по родству перешла Шереметевым. По соседству обосновался духовник Петра Великого Тимофей Надаржинский, которому священнический сан не помешал стать несметным богачом. Позднее хозяином этого двора был гофмаршал Д. Шепелев. Наконец, в середине XVIII в. владения соединились в руках президента Ревизион-коллегии Василия Еропкина. Именно при нем, как полагают исследователи, и был возведен двухэтажный каменный дом – основа существующего ныне здания.

Б. В. Арсеньев, Неисчерпаемая Якиманка. В центре Москвы – в сердцевине истории, 2014

Неизвестный автор явно любуется разнообразием и выразительностью архитектурных форм. Интересно, что в поле его зрения вошли только каменные сооружения и что, при всей достоверности, он слегка акцентирует здания, возведенные царем Борисом. Обширностью и уникальностью каменных строений привлекает внимание Цареборисов двор, где жил Годунов до его избрания на царство. На территории Государева двора, который к этому времени занял всю юго-западную часть Кремля, хорошо виден Запасной дворец, построенный при Борисе Годунове. Он выстроен в форме очень значительного по размеру каре, южная сторона которого поставлена на высокий цокольный этаж, выполняющий одновременно роль мощной подпорной стены крутого холма. На «царицыной половине» двора отмечена Золотая палата, возведенная для царицы Ирины, сестры Бориса Годунова. На Ивановской площади расположились каменные здания приказов, также возведенные при царе Борисе. «Кремленаград» не дает возможности рассмотреть их архитектурные формы, но в альбоме шведского инженера Э. Пальмквиста, приезжавшего вместе с королевским посольством в Москву в 1674 году, дважды воспроизведен Посольский приказ. Видимо, это светское здание конца XVI века, построенное в стилистических традициях возрождения, казалось автору одним из наиболее выразительных в Кремле.

Н. Н. Непомнящий, 100 великих сокровищ России, 2008

В Замоскворечье, напротив Кремля с его многочисленными вертикальными доминантами, возвышается церковь Воскресения Христова – один из лучших памятников московского (нарышкинского) барокко, во многом уникальный, отличающийся необычайной изысканностью своего облика и совершенством художественного решения. Кадашевская слобода получила свое название от села Кадашево, которое упоминается в 1504 г. в завещании великого князя Ивана III. Существует мнение, что это название происходит от слова «кадка» – бочка, кадь, и, таким образом, отражает главное занятие жителей – изготовление кадей. Но это не подтверждается источниками. Есть также предположение о том, что наименование Кадашево происходит от мужского некалендарного имени или прозвища Кадаш. К началу XVII века относятся сведения о ткацком производстве в селе. Ремесленники-ткачи изготовляли льняное полотно для нужд двора, поэтому слобода находилась в привилегированном положении, управлялась приказом Царицыной мастерской палаты и была одной из самых богатых и населенных.

С. Ю. Шокарев, Москва православная. Все храмы и часовни, 2012

Поскольку Москва упорно сопротивлялась новшествам и не желала менять исконный древнерусский облик, то в 1712 г. она перестала быть столицей России. В 1713 г. в государстве появилась новая столица – Петербург, а Московский Кремль превратился в место временного пребывания царского двора. Государи и государыни России прибывали сюда на коронование, а также поклониться славным предкам и древним святыням. Москва уступила место Петербургу, и вследствие этого Кремль в течение всего XVIII столетия находился в плачевном, крайне запущенном состоянии. Большинство его строений многие годы не ремонтировались, даже после пожаров, и ветшали буквально на глазах. Например, в 1737 г. произошел большой пожар, вошедший в историю под названием Троицкого. В это время пострадали деревянные здания Кремлевского ансамбля, была уничтожена внутренняя отделка каменных сооружений. Только что выстроенный Арсенал также едва не погиб в пожаре и в течение долгих лет не восстанавливался. Лишь в 1749 г. архитектор В. В. Растрелли построил небольшой дворец для императрицы Елизаветы Петровны на месте старых царских палат. Своего прежнего значения для России Москва все же не утратила, и Елизавета Петровна всерьез подумывала о переносе столицы обратно – из Петербурга в Москву.

Е. А. Конькова, Московский Кремль, 2002

Впрочем, в первой половине ХV века Новгородский владыка архиепископ Евфимий начал строить и на своем дворе каменные здания, но только приемные и служебные палаты, оставляя самое жилье все-таки в деревянных постройках. Быть может, по его примеру и старая Москва мало-помалу стала строить и для своего обихода каменные палаты и первым начинателем этого подвига явился сам митрополит Иона, положивший столько труда и забот для установления и утверждения в Москве государственной идеи, отчего его святое имя и возглашается вместе с его святыми предшественниками, Петром и Алексеем, создателями Русского государственного единения.

И. Е. Забелин, История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I, 2006

Превращение Эрмитажа в музей официально произошло в 1852 году, когда богатые коллекции мировой культуры стали доступны широкой публике. Однако история его создания началась с события, произошедшего на столетие раньше. В 1752 году императрица Елизавета Петровна, недовольная теснотой своих апартаментов, приказала «сочинить проект» их перестройки и расширения. Третья по счету царская резиденция в Санкт-Петербурге была построена 20 лет назад и, собственно, не являлась дворцом. Первый Зимний дом на левом берегу Невы был построен для Петра I. Возведенный в пору основания столицы, он показался тесным, и в 1720 году государь переселился в более просторное строение с красивым портиком, стоявшее на месте будущего Эрмитажного театра. Из окон скромных царских палат открывался вид на роскошные особняки придворных А. В. Кикина и Ф. М. Апраксина. После смерти владельцев эти дома по приказу императрицы Анны Иоанновны объединили в одно здание, устроив наконец палаты, достойные называться императорской резиденцией.

Е. Н. Грицак, Эрмитаж, 2004

Подсобных помещений, кроме поварен, во дворце не было, поскольку вдоль Фонтанки одновременно с Летним дворцом тогда же построили двухэтажные каменные палаты, соединенные с летним домом царя крытой каменной галерей. В соответствии с их планом они практически являлись копией дворца: строгое геометрическое анфиладное расположение комнат, полная аналогия планировки второго этажа царского дворца. Новое здание оказалось по площади в три раза больше, чем дворец, и имело название «Людские покои». В нем жили люди, обслуживающие царский двор. Однако архивные находки 60–70-х годов прошлого столетия (О.Н. Кузнецова и др.) позволили уточнить истинное служебное назначение этого здания. Как явствовало из описи, в нем, оказывается, располагалась канцелярия кабинет-секретаря А. Макарова, здесь обитал князь Федор Прозоровский, ведавший имуществом Екатерины I, размещались караульные солдаты, стрелки, матросы, столяр, портные, голландский часовщик и т. п. В некоторых комнатах хранились привезенные из-за границы ящики «с голландскими картинами» и изразцами, с китайской посудой, «с кроватями и к ним уборы», судовыми припасами, «с платьями государыни». О.Н. Кузнецова отмечает, что «наряду с этим из описи видно, что по характеру использования некоторые комнаты были фактически дворцовыми, как и одноэтажная галерея, соединявшая „покои“». Например, упоминается большой зал, где находился Янтарный кабинет – подарок Фридриха, короля прусского, Петру I. Большая уникальная коллекция янтаря была одной из диковинок, и, видимо, ее часто показывали гостям. Одну из комнат занимали «раритеты». В описи не говорится, какие именно редкости, однако надо полагать, что речь шла об анатомической коллекции Рюйша, крупнейшего голландского анатома, собравшего в течение всей своей жизни свыше 800 препаратов. Эту коллекцию Петр приобрел во время заграничной поездки в 1717 году…

Г. И. Зуев, Течет река Мойка… От Фонтанки до Невского проспекта, 2012

В начале XIX в. Москва уже устойчиво воспринимается как вторая столица после европейского Петербурга. Об этом времени осталось гораздо больше свидетельств. Прошедший век Просвещения, «бабий век» правления императриц, блестящий век Екатерины с громкими воинскими победами и Пугачевским восстанием изменил Москву вместе со всей Россией до неузнаваемости. Место боярских палат заняли дворянские усадьбы в стиле классицизма, почти все деревянные оштукатуренные. Разобраны стены Белого города, на этом месте разбит первый в Москве бульвар – Тверской, любовь и гордость москвичей. В Москву переезжают удалившиеся от двора богатые вельможи, живут широко и вольно. Дают обеды, вошедшие в пословицу, танцуют на балах. При этом передвигаться по Москве пешком, особенно в дождливую погоду, было довольно затруднительно, поскольку тротуаров так и не было.

Сборник статей, Прогулки по Москве, 2012

В 2006 году здесь проводились работы по перепланировке площадей, сохранившихся от «раздела» исторического ресторана «Арагви». Были сняты все «декорации» 1939 и 1959 годов и обнажены несущие стены. Именно в это время стало ясно, что гостиница «Дрезден» и ранее находившиеся здесь строения включали капитальные кирпичные стены XVII–XVIII веков. Были раскрыты элементы древнерусской жилой архитектуры, которые сохранились под поздними наслоениями. Специалисты предполагают, что эти белокаменные палаты принадлежали подворью Саввино-Сторожевского мужского монастыря. По мнению специалистов, не исключено, что их заложил сам царь Алексей Михайлович.

О. В. Фочкин, Москва. Лица улиц. Продолжение легенд, 2016

Сразу за воротами, слева, – здание Оружейной палаты, старейшего музея нашей страны, сокровища которого стали накапливаться еще с XIV века. Сперва это было хранилище оружия (отсюда и название), затем – разнообразных драгоценностей, предметов дворцового обихода и иных выдающихся произведений искусства и памятников истории. Официальная дата создания музея – 1806 год, но здание построено позднее, в 1844–1851 годах, по проекту видного русского архитектора К. А. Тона. Зодчий понимал необходимость увязать новое здание, весомый компонент Кремля, с древним окружением; фасады его пышно украшены резными колоннами из белого камня, фигурные окна обрамлены затейливыми наличниками в стиле русской архитектуры XVII века.

Ю. А. Федосюк, Москва в кольце Садовых. Путеводитель, 2009

Рассмотрим еще раз обстоятельства крещения Владимира, описанные в древнейших летописях. После захвата Херсонеса Владимир с нетерпением стал ждать приезда невесты. Для нее даже специально были отстроены палаты, как и для самого князя. Когда византийские корабли прибыли к городу, все местные жители вышли встречать принцессу и с почетом отвели в ее хоромы. Начались приготовления к крещению Владимира и свадьбе. Оба события, по утверждению автора Лаврентьевской летописи, должны были произойти в храме Святого Василия, якобы стоящем на центральной площади города.[226] Но мог ли центральный храм митрополичьего города быть посвященным Святому Василию? На наш взгляд, вряд ли. Он должен быть в честь наиболее важных божеств или главных церковных праздников. Скорее всего, автор Лаврентьевской летописи ошибся, спутав городской собор с храмом, построенным Владимиром в честь своего патронального святого Василия. Очевидно, более правильные данные на этот счет содержатся в Радзивилловской летописи, где указано, что крещение Владимира, а потом и венчание с Анной было в храме Святой Богородицы.[227] В честь этих событий в Киеве потом и была построена Десятинная церковь, тоже Богородичная. К тому же известно, что в Херсонесе с времен античности был развит культ Девы. В самой Византии посвященные Богородице храмы считались вторыми по значимости после Софийских. Последние сооружались в столице.

Л. Е. Морозова, Великие и неизвестные женщины Древней Руси, 2009

Принадлежность храма Успения на Сенной другому автору вызывает к нему повышенный интерес, тем более что храм был произведением оригинальным, незаурядным. К сожалению, мы все еще не знаем ни точной даты рождения Андрея Васильевича Квасова (предположительно около 1718 г.), ни года кончины (1770-е гг., где-то на Украине). Но зато твердо можем назвать одно из его петербургских творений – Большой Царскосельский дворец, за роскошными фасадами которого скрыт основной объем изящного двухэтажного здания с одноэтажными флигелями. Оно было спроектировано и построено воспитанником Канцелярии от строений молодым зодчим Андреем Квасовым. Императрица Елизавета Петровна высоко ценила его «прилежность» и «искусство». Работая над сооружением царских палат в 1743–1748 годах, он тактично включил в их объем небольшой дворец Екатерины I, возведенный ранее И. Браунштейном и И. Ферстером.

В. Г. Исаченко, Зодчие Санкт-Петербурга XVIII – XX веков, 2010

В 1499–1508 гг. мастер Алевиз построил большой дворец для Ивана III. А в 1487–1491 гг. Марко Фрязин и Пьетро Солари построили Грановитую палату. Свое название это здание получило потому, что стены его облицованы белым камнем, обтесанным на четыре грани. Подобная обработка камня называется «бриллиантовый руст», что характерно для итальянской эпохи Возрождения. Грановитую палату называли также Государевой Золотой палатой, потому что в XVII веке ее своды расписали по золоту.

А. Б. Широкорад, Италия. Враг поневоле, 2010

Крутоверхая крыша на доме № 23, как и наличники, решетки окон и другие детали убранства, – результат реставрации здания, одного из немногих сохранившихся в Москве памятников гражданского зодчества XVII в. С 1679 г. в нем размещались подворья Успенского девичьего монастыря, что в Александровской слободе, и Флорищевой пустыни, которые обычно сдавались внаем. В таком подходящем ему доме в 1890-х гг. жил замечательный историк Москвы Алексей Александрович Мартынов (1820–1903). Он участвовал в полемике по определению места рождения Пушкина, написал серьезную книгу об именах московских улиц, которая до написанной недавно Я.З. Рачинским, была основной по топонимии Москвы, он же издал книги «Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества», «Русские достопамятности», «Знаменский монастырь и палата бояр Романовых», «Москва. Подробное историческое и археологическое описание города», «Подмосковная старина» и др. В энциклопедиях его путают с братом Николаем, который интересовался историей России и скончался в 1895 г.

С. К. Романюк, Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты, 2013

Сам владелец, не важно, был ли он королем, графом, епископом или главой монашеской общины, поселялся на некотором удалении от крепостной стены. На рубеже тысячелетий господский двор с укрепленным домом и церковью всегда стоял на равнине, тогда как лачугам бедного люда отводился склон кольцевого вала. Жилище хозяина – мощное, одноэтажное, выстроенное из цельного дерева или камня здание – по периметру окружали палисад и заполненный водой ров. Вход в единственный зал находился на уровне земли, дверь открывалась прямо с улицы, а слабое освещение обеспечивали окна, пробитые в стенах толщиной 1–1,5 м. Если старому дому удавалось выстоять хотя бы сотню лет, его переделывали в новом вкусе, разделяли надвое или расширяли, пристраивая спальню с теплыми полами и рыцарский зал, иначе называемый каминным. Еще одно жилое помещение могло появиться после надстройки второго этажа, куда хозяева поднимались по деревянной лестнице, прикрепленной к внешней стене. Нижний вход в этом случае замуровывался, и графские палаты превращались в цитадель. На случай осады в маленьком промежуточном дворе находилась цистерна с водой. Ранние германские замки строились в основном из дерева, многие были покинуты уже вторым поколением основателей и быстро пришли в упадок, не сохранив ничего от надземной части. Те, что служили дольше, подверглись многократным расширениям и переделкам, зачастую с полным сносом прежних строений, поэтому о первоначальном их виде можно только догадываться. Кроме того, их было не так много, как в позднем Средневековье, когда в замках жили особы дворянского звания. Появление жилых домов из камня относится к середине X века.

Е. Н. Грицак, Кёльн и замки Рейна, 2006

Соседний Пожарский переулок (названный в честь полководца князя Д.М. Пожарского) в 1922–1993 гг. назывался Савельевским, по псевдониму А.С. Шелехеса, участника боев с войсками законного правительства в ноябре 1917 г., а до того – Савеловским, по фамилии дворян Савеловых, владельцев крупной усадьбы в нем (№ 7 и 9). Их старинные палаты сохранились (№ 7), они стоят торцом к переулку. Такое расположение жилого дома – один из распространенных приемов в средневековом русском строительстве. В конце XVII в. несколько участков здесь скупил брат патриарха Иоакима Тимофей Савелов, стольник царицы Прасковьи Федоровны, и в продолжение почти 150 лет это обширное владение не выходило из семьи Савеловых. Сохранился план усадьбы начала XIX в., на котором показан главный дом на холме, вниз спускался большой сад, где были два пруда, соединявшиеся небольшой протокой с деревянным мостиком над нею.

С. К. Романюк, Остоженка. От Остоженки до Тверской, 2015

С тех пор город являлся центром государственной власти, а Вавель был одной из нескольких резиденций князя, рядом с которой проживал и епископ. При Болеславе Храбром из рода Пястов, первом коронованном правителе Польши, на Вавельском холме вокруг замка стремительно вырастали земляные, деревянные и каменные постройки и разнообразные оборонительные сооружения. Под защитой мощной крепости находились костелы, монастыри и княжеские палаты, выстроенные в тяжеловесном романском стиле. Король Казимир Обновитель, внук Болеслава Храброго, стремясь объединить польские земли, сосредоточив власть в руках Пястов, постепенно сделал Краков столицей государства.

Н. Г. Фролова, Старый Краков, 2007

По плану, выданному княжне Голицыной в 1804 г., вместо старинных палат строилось здание с первым каменным и вторым деревянным этажами. Оно сгорело в пожар 1812 г. и долго стояло непоправленным – еще в 1828 г. дом был «неотделанным, обгоревшим». На его основе в 1830-х гг. строится существующее позднеампирное здание. В некоторых книгах о Москве утверждается, что особняк принадлежал екатерининскому фавориту графу Платону Зубову. Однако это ошибка, основанная на том, что в роду Зубовых было трое Платонов и не екатерининский Зубов, а его племянник Платон Николаевич Зубов, внук великого Суворова, приобрел в 1838 г. этот особняк и владел им до 1850-х гг. Позднее он перешел к его наследникам Леонтьевым, по фамилии которых особняк и известен в искусствоведческой литературе. Это здание – украшение переулка. За решеткой, копией решетки «дома Гагарина» на Новинском бульваре, разрушенного бомбой в 1941 г., видны изящные колонны далеко вынесенного портика, над которым возвышается еще один этаж, завершенный бельведером.

С. К. Романюк, Патриаршие пруды. Переулками до Чистых прудов, 2016

В 1631 году Палаты были пожалованы царём Михаилом Фёдоровичем Романовым вновь основанному Знаменскому монастырю. Считается, что в возникновении монастыря сыграл роль тот факт, что патриарх Филарет (Фёдор Никитич Романов, отец царя Михаила) после смерти своей жены не хотел, чтобы их родовая усадьба на Варварке перешла к другим родственникам. Таким образом, в сентябре 1631 года царь Михаил Фёдорович основал на Старом государевом дворе обитель и отдал в её владения угодья, ранее принадлежавшие инокине Марфе, а также родовые палаты. Так Палаты стали неотъемлемой частью исторически сложившегося ансамбля монастыря.

А. Л. Мясников, 100 великих достопримечательностей Москвы, 2012

Храм был самым большим, высоким и самым главным зданием города, в соответствии с теорией, принятой религиозными шумерскими лидерами и восходившей, несомненно, к древнейшим временам, когда весь город принадлежал его главному божеству, которому приписывалось его создание в дни сотворения мира. Реально, однако, храмовое сообщество владело только частью земли, которую сдавало в аренду испольщикам. Остальная часть земли была частной собственностью отдельных граждан. В древности политическая власть сосредоточивалась в руках этих свободных граждан, и городской глава, известный как энзи, был не более чем равным среди равных. В случае принятия жизненно важных для города решений эти свободные граждане созывались на двухпалатную ассамблею, состоящую из верхней палаты «старейшин» и нижней палаты «мужей». По мере того как борьба между городами становилась все более жесткой и жестокой, а также в связи со все большим давлением со стороны варварских племен к востоку и западу от Шумера, военное руководство стало насущной необходимостью, и царь, или, как он звался по-шумерски, «большой человек», занял ведущую позицию. Поначалу, вероятно, это была выборная должность, и ассамблея назначала его для исполнения особых военных предприятий в критические для государства моменты. Но постепенно царская власть с ее привилегиями и прерогативами стала наследным институтом и считалась признаком цивилизации, как таковой. Цари основали регулярную армию, где колесница – древний танк – служила главным орудием нападения, а тяжело вооруженная пехота атаковала фалангами. Победами и завоеваниями Шумер в основном был обязан превосходству своего вооружения, тактике, организации и руководству. Поэтому с течением времени дворец стал соперничать с храмом в богатстве и влиянии.

Самюэль Крамер, Шумеры. Первая цивилизация на Земле, -1

На высоком Кремлевском холме, у подножья которого течет Москва-река, возвышается Большой Кремлевский дворец – замечательный памятник русской национальной архитектуры. Большой Кремлевский дворец представляет собой комплекс зданий, в который входят древние постройки XV – XVII веков – Грановитая палата, Теремной дворец, церкви Спас за Золотой решеткой, Воскресения Словущего и другие. Различные здания и помещения, входящие в состав дворца, возведены талантливыми русскими зодчими и мастерами.

А. А. Ханников, Москва, 2012

В сознании современного человека высокие белокаменные палаты накрепко связаны с русской стариной, хотя первые здания подобного рода строили греки. Их участие зафиксировано в договоре с Олегом, где упомянута оригинальная строительная техника, дотоле неведомая на Руси. В работе заморских мастеров соединились два известных способа кладки: «опус микстум» на известковом растворе с добавлением обожженной керамики и так называемая кладка «насухо» с использованием разведенной в воде глины.

Е. Н. Грицак, Памятники древнего Киева, 2004

Андрей Боголюбский сделал очень многое для становления новой столицы. Он украсил Владимир каменными палатами и храмами. Русские зодчие в своей работе опирались на те традиции архитектуры, которые сложились при строительстве лучших каменных творений Киевской Руси.

С. О. Ермакова, Владимир и Суздаль, 2005

Древнейшее из сохранившихся до наших дней зданий – трапезная 1511 года – является первым, которое видит посетитель, войдя в монастырский двор. Это средневековая палата для совместных трапез братии начала XVI века.

Анна Черных, Справочник православного паломника, 2008

В Киеве, в местности Десятинной церкви, сделано замечательное открытие: в частной усадьбе найдены остатки каких-то палат, груды костей, обломки фресок, изразцов и мелкие вещи. Думали, что это остатки дворцов Владимира или Ярослава. Нецерковных украшений от построек этой поры мы ведь почти не знаем, и потому тем ценнее мелкие фрагменты фресок, пока найденные в развалинах. В Археологической Комиссии имелись доставленные части фрески. Часть женской фигуры, голова и грудь. Художественная, малоазийского характера работа. Еще раз подтверждается, насколько мало мы знаем частную жизнь Киевского периода. Остатки стен сложены из красного шифера, прочно связанного известью. Техника кладки говорит о каком-то технически типичном характере постройки. Горячий порыв строительства всегда вызывал какой-нибудь специальный прием. Думаю, палата Роггеров в Палермо дает представление о палатах Киева.

Н. К. Рерих, Пути благословения (сборник), -1

В комплексе было еще бесчисленное множество залов, соборных палат и парадных комнат, каждая из которых использовалась для определенного вида церемоний. Одними из самых важных были: Оноподион (вестибюль дворца Дафны), Палата кандидатов (для военнослужащих дворян), Зал экскубиторов (экскубиторы входили в дворцовую стражу, которая выступала в роли императорской охраны), Лихны (круглое сооружение с куполом рядом с Трибуналом (то есть судом), где принимали императора во время его визита в Трибунал) и значительнее всех Халке – роскошное строение, из которого можно было попасть в любое здание комплекса. Со времен правления Юстиниана в Халке сделали комнату с куполом, стены которой внутри были облицованы мрамором, а потолок украшали смальтовые мозаики. Две мозаики представляли собой портреты монархов: на одном был изображен Юстиниан, на другом – он же с Феодорой. По-видимому, обе мозаики походили на величественные мозаичные портреты Юстиниана и Феодоры, сделанные приблизительно в то же время и сохранившиеся до наших дней в Равенне. На одной линии с Халке, к северу от нее, другие ворота в форме павильона соединяли дворец с императорской ложей на ипподроме. Со стороны ипподрома они были отделаны пластинами из слоновой кости, пожалуй самыми впечатляющими из всего, что было когда-либо сделано из этого редкого и прекрасного материала.

Т. Т. Райс, Византия. Быт, религия, культура, -1

В 1757 году владение приобрел богатый купец И. Г. Журавлев – собственник суконной фабрики, знаменитый благотворитель, один из жертвователей церкви Великомученицы Параскевы Пятницы. В 1758 году вместо деревянных флигелей, стоящих при главном въезде в усадьбу со стороны Черниговского переулка, строятся каменные здания. Главный дом усадьбы заслоняется возведенным по линии переулка хозяйственным корпусом, на восточной стороне появляется каменный флигель. Оба флигеля использовались промышленником Журавлевым для производственных нужд. Об этом говорит и планировка сохранившейся пристройки (стр. 3). Вполне возможно, новый хозяин хотел полностью отгородить усадебный дом хозяйственными корпусами. Но есть и другая версия, по которой Журавлев задумывал построить новый особняк, выходящий парадным фасадом на Большую Ордынку, но по каким-то причинам не смог реализовать свой план. Как бы там ни было, вместо нового дома была сделана пристройка к старым палатам с белокаменной нижней частью. Парадное крыльцо заменили системой внутренних лестниц, появились коридорные сени. В XVIII веке существовал так называемый «глухов переулок» – въезд к восточному торцу главного дома. По линии этого переулка как раз и возвели восточный флигель. При Журавлеве парадный въезд был почему-то закрыт хозяйственными постройками. Этим еще раз подтверждается желание хозяина построить для себя новые палаты.

Д. П. Дроздов, Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью, 2015

Снесенное здание, в котором проявились веяния модерна – неизбежные в проектах эпигонов этого стиля женские головки с распущенными волосами (№ 26, 1910 г., архитектор О.Г. Пиотрович), соседствовало со старинными палатами, так неожиданно соединившими через добрую сотню лет имена людей, связанных с родом Льва Николаевича Толстого. В этом доме жил языковед, специалист по индоевропейскому языкознанию М.Н. Петерсон. В домике, стоявшем здесь до его появления, в начале 1830-х гг. жила актриса М.Д. Львова-Синецкая, для которой три именитых автора – П.А. Вяземский, А.С. Грибоедов и А.Н. Верстовский – написали водевиль «Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом». Актриса пользовалась огромной популярностью и любовью москвичей, ее называли достойной сподвижницей великого Мочалова.

С. К. Романюк, Арбат. В лабиринте переулков, 2016

Во дворе Кремля располагали многочисленные каменные постройки: дворцы, мечети и мавзолеи. В известной «Писцовой книге» Казани, датированной XVI столетием и содержавшей план-схему Казанского кремля, говорится о существовании дворца (ханского двора), который стоял напротив существующего и сегодня Благовещенского собора. Дворец состоял из нескольких просторных зданий – палат, сооруженных из кирпича и камня. Современные ученые предполагают, что архитектура ханского двора по своему стилю была сходна с архитектурой зданий стертого с лица земли монгольскими ханами города Булгары.

С. А. Хворостухина, Казань, 2003

Как уже говорилось, во время княжения Боголюбского во Владимире шло интенсивное строительство. Город окружили пояса новых крепостных валов, а крепость Мономаха стала называться Средним городом. Рядом с Золотыми воротами, построенными на южной стороне крепостной стены, выросли каменные палаты великого князя и белокаменная церковь Спаса.

С. О. Ермакова, Владимир и Суздаль, 2005