Поминки (дань)

Поми́нки (в крымских документах также тыш, казна) — регулярные выплаты Московского государства Крымскому ханству в XVI—XVII вв. Выплачивались они как деньгами, так и натурой (меха, моржовый клык). Некоторые историки рассматривали поминки как дары, однако другие исследователи считают их разновидностью дани. В. О. Ключевский в «Курсе русской истории» характеризует их как «постыдную дань». По мнению Почекаева, эти выплаты представляли собой «откуп» от набегов крымцев на русские земли.

Начало выплаты поминков крымским ханам восходит ко времени союза Ивана III с Менгли-Гиреем (1474).

В XVI в. этот обычай не был закреплён юридически. Московская сторона всячески препятствовала

включению статьи о поминках в шертные грамоты, ибо «это было бы всё равно, что обязаться данью».

Несмотря на это, хан требовал поминков, и они выплачивались, хотя и не вполне регулярно:

например, после выплаты в 1564 г. поминки не выплачивались до разорения Москвы Девлет-Гиреем в 1571 г.

После окончания Смутного времени, в 1615 г., практика выплат была закреплена договором.

С тех пор они производились ежегодно, возрастая по сумме от 7000 рублей до 12000 рублей в 1650 г.

Для сравнения, на постройку двух городов (Вольного и Хотмышска) в 1640 г. государством было выделено около 13500 рублей.

Другой пример: по ценам того времени, эти суммы были равнозначны ежегодной отправке в Крым примерно тысячи лошадей. По сути эти выплаты являлись откупом от внезапных грабительских набегов на южные окраины Московского государства со стороны Крымского ханства. Так в грамоте от хана русскому царю в октябре 1647 г. (после крупных набегов на Московское государство в 1644—1645 гг.) указывается: «… брата нашего великаго государя царя и великаго князя Алексея Михайловича, всеа Русии самодержца и многих государств царя и обладателя, на государства войною не ходить, и городов и земель не воевать…».

С 1658 по 1680 г. в выплатах был перерыв. Бахчисарайский мирный договор 1681 г. подтвердил обязанности Москвы — выплаты продолжались до 1685 г. По Бахчисарайскому мирному договору в январе 1681 г. Московское государство в обмен на признание Крымом присоединения Левобережной Украины и Киева вновь согласилось на ежегодное предоставление «казны» хану. Выплаты производились четыре раза и прекратились с 1686 г.

Окончательно поминки были отменены Константинопольским договором 1700 г.:

А понеже Государство Московское самовластное и свободное Государство есть, дача, которая по се время погодно давана была Крымским Ханам и Крымским Татарам, или прошлая или ныне, впредь да не будет должна от Его священнаго Царскаго Величества Московскаго даватись, ни от наследников его…

Однако во время русско-турецких переговоров 1713 года вновь возник вопрос о ежегодной дани в Крым, в размере 18000 рублей. Русским дипломатам стоило большого труда перенести его обсуждение «на другое время».

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Избрание на царство Михаила Федоровича было шагом на пути к политической стабильности, но Смута закончилась не сразу. Первые годы нового царствования были наполнены восстаниями и войнами; война с Польшей закончилась только в 1618 году. Россия была вынуждена признать утрату западных областей, Смоленска и северских городов; западная граница страны вернулась к рубежам времен Ивана III. Еще более тяжелым было положение на юге: все южные области были опустошены, татары ежегодно переправлялись через Оку и иногда доходили до окрестностей Москвы. За время Смуты в полон были выведены сотни тысяч русских людей, и, принимая московского посла, персидский шах Аббас выражал удивление, что в Русском государстве еще остались люди.[1] Чтобы остановить непрекращающиеся набеги, русское правительство согласилось платить крымскому хану ежегодные «поминки», и до середины XVII века было уплачено (вместе с другими подношениями) более 900 тысяч рублей – примерно 25 тысяч рублей в год. В 1647 году шведский резидент Фарбер писал, что «татары со своими соседями исправно получают каждый год обыкновенную дань, по 30 тысяч рублей и мехами».[2] Фактически это было восстановление прежней татарской дани – более того, по своим размерам эта дань была много больше прежней. По некоторым оценкам, ежегодные военные расходы русского государства (то есть основная часть бюджета) составляли в 1620-х годах около 280 тысяч рублей. Таким образом, новая татарская дань отнимала примерно 7–8 % государственного дохода.[3]

Сергей Нефедов, История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции, 2010

Однако после продолжительных торгов со стороны татарских послов, при посредничестве турецкого чауса, не без сильного влияния богатых подарков, мир с ханом был заключен на прежних условиях; Татары обязались за получаемые поминки вести войну с московским государством. Над заключением договора Баторию пришлось потрудиться немало. Угрозы турецкого султана и затруднительные обстоятельства, в которых король находился тогда вследствие того, что близилась война с Москвой, усиливали требовательность крымского хана. К счастью для Речи Посполитой, он принужден был, по приказанию турецкого султана, своего сюзерена, послать 30 000 своих подданных на войну с Персами, что ослабило силы Орды, вследствие чего татарское посольство сделалось сговорчивее и пошло на уступки[265]. Так состоялся договор, но только в сентябре 1578 г.[266] Пока шли переговоры с Татарами, король не мог рассчитывать на безопасность южных областей государства, а потому полагал, что его присутствие во Львове, поблизости к этим областям, необходимо[267]. Он уехал из Львова только во второй половине сентября[268].

В. В. Новодворский, Ливонский поход Ивана Грозного, 1904

Особенно тщательно надлежало сверять списки городов, входивших в зону безопасности на рубежах страны, т. е. тех мест на которые крымская сторона обязывалась не совершать нападений. Как уже говорилось должны быть отвергнуты требования крымской стороны внести в договор вопрос о казаках в плане обязательства Москвы препятствовать их нападений на крымские улусы, так как «в прежних грамотах про казаков именно не написано». Как и прежде отвергалось русской стороной всякое упоминание в договоре о пресловутых «поминках». В целом следовало исходить из того, что «какова шертная грамота (в Москве. – А. В.) написана и с нею противень (должен быть. – А. В.) послан»[84].

Коллектив авторов, От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века, 2015

Москва старалась поддерживать с Портой нормальные отношения, развивала торговлю, а при Филарете заключила союз против общего врага, Польши. Но в целом обстановка у южных границ России была сложной. Серьезные проблемы создавало зависимое от Стамбула Крымское ханство, сделавшее своим постоянным промыслом набеги на Русь и Польшу и работорговлю. Царскому правительству приходилось откупаться от Крыма богатыми ежегодными «поминками», которые сами татары называли данью. Султан же приструнить хана не мог, да и не хотел – татары отстегивали ему 10 % добычи, на работорговле наживались турецкие купцы. Впрочем, и хан, если бы даже пожелал, не мог удержать своих подданных, иначе они его свергли бы. И даже сохраняя за «поминки» мир, все равно отпускал «подкормиться» на Русь своих царевичей и мурз с их отрядами.

Валерий Шамбаров, Святая Русь против варварской Европы, 2011

В кон. 40 – нач. 50-х гг. 17 в. продолжалось строительство оборонительных укреплений на южных рубежах страны. Сооружена Белгородская засечная черта, протянувшаяся почти на 500 верст; в восточном направлении прошла Тамбовская, по побережью Камы – Закамская черта. В отношении Крымского ханства Москва стремилась достигнуть мирного течения дел; хану и крымской знати посылались ежегодные «поминки» – щедрые дары деньгами и мехами.

Группа авторов, Правители России, 2012

Но воспринимать подобные отписки буквально (как нередко делают историки) нельзя. Ногайцы, крымцы, казанцы, астраханцы вовсе не были невинными овечками. Русь страдала от них очень сильно. Причем не помогали никакие договоры. Когда московскому правительству удалось заключить соглашение о мире и дружбе со Стамбулом, и султан Сулейман в 1521 г. запретил Крымскому хану набеги, тот ответил: «Если я не стану ходить на валашские, литовские и московские земли, то чем же я и мой народ будем жить?» Даже и денежные «поминки» Крыму (татары называли их данью) не спасали. Если сам хан соглашался не предпринимать походов, он отпускал «подкормиться» своих мурз, царевичей, иначе подданные его просто свергли бы. Страдала и торговля. Достаточно почитать «Хождение за три моря» Никитина, как караван купцов захватили и разграбили астраханцы, хотя он плыл вместе с посольством. А те же ногайцы на жалобы о нападениях на купцов отнекивались – дескать, не мы, «на поле всегда лихих людей много… и тех людей кому мочно знати, хто ни ограбит тот имени своего не скажет». Москва старалась не вступать в открытый конфликт с соседями. Но с помощью казаков отвечала «неофициально», имея возможность тоже отнекиваться и разводить руками.

В. Е. Шамбаров, Казачество. Путь воинов Христовых, 2021

В ряде источников XVI–XVII вв. фигурирует «плуг» (причём не только в актах по Устюгу, но и в порядных записях, хозяйственных книгах Спасо-Прилуцкого монастыря по Вологодскому уезду), а «поплужное» соотносимо со сбором податей «по сохам» (плуг в налоговом смысле – это двойная, тяжёлая соха). Поплужное и его сборщики – «поплужницы» (причём это были княжеские люди, наряду с писцами и «таможницами», а не татары) – фигурируют в татарских ярлыках русским митрополитам XIII–XIV вв. В одной правой грамоте Лопотова Пельшемского монастыря 1561/62 г. в качестве спорных упоминаются старинные «два плужища пашни». Выявленная в Устюжском уезде XVI–XVII вв. дер. Марковская Плужище тож наводит на предположение, что «плугом» как окладной единицей могло быть описано селение в целом. В офицерской описи Сольвычегодского Введенского монастыря 1763 г. Н. П. Воскобойникова отметила дер. Михайловскую Плуг, а Дементьево тож. Во фрагменте посадской окладной книги по Соли Вычегодской за 1567 г. находим обширный перечень налоговых сборов, некоторые из которых, полагаем, восходили к ордынской эпохе – это «поминочные деньги», «чёрные соболи», «ямские деньги и ямское дело», «поплужная пошлина». «Плуги» как окладные единицы фигурируют и в актах Великоустюжского Михайло-Архангельского монастыря в сёлах Пятницком и Леонтьевском. Поминками назывались посольские подарки в Орду. А о татарском яме следует сказать отдельно.

М. С. Черкасова, Северная Русь: история сурового края ХIII-ХVII вв., 2017

Эта вековая школа отрицательного отбора: унижения, интриганства, доносительства, подлости, хищничества, взяточничества, раболепия, подкупов, беспринципности и предательства не прошла бесследно для русских князей. Из некогда бесстрашных и горделивых рыцарей-викингов они сами превращались в восточных сатрапов и деспотов. По словам современного историка А.Л. Юрганова: «Создавалась генерация покорных князей, для которых закон – это воля хана. Династические проблемы теперь легко решались при помощи ордынских карательных отрядов. Кто больше раболепствовал перед ханами и подкупал их дорогими «поминками» (подарками), тот и становился великим князем».

П. В. Рябов, История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I, 2015

Князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский, названный поляками в числе главных руководителей думы, стал для опекунов самым опасным противником. Он сумел снискать расположение великой княгини Елены. Молодая вдова, едва справив поминки по мужу, сделала Овчину своим фаворитом.

Коллектив авторов, Сборник рефератов по истории. 11 класс, -1

В самых набожных семьях языческие божества еще сохраняют свое место у очага, между прочим род и рожаницы, от которых зависело рождение и смерть человека. Им приносились жертвы. И из этих жертвоприношений кутья, блюдо, изготовляемое для поминок, была заимствована церковью.

К. Ф. Валишевский, Иван Грозный, 1904